Лишь бы не было войны

Девятое мая у нас еще вспоминают, слава тебе Господи!
Да, мы странные люди. Победили, выжили, живем. А о войне вспоминаем и парады разворачиваем.
Ничего не могу я собой поделать, все время война вспоминается. Может, потому, что она никогда не заканчивается для таких, как я?
Вернее, для мужчин, к которым я тяготею, как стрелка компаса к северу, как взгляд к горизонту, как Маршал к Победе.
Но сегодня скорбный день, сегодня нечего праздновать, сегодня даже вспоминать страшно...
А вспоминается то, чего сама не пережила, будто из другой жизни... Ужас и неверие. Как это, война?
А как же мои мужчины, мои сыновья, мой отец? Друзья, которых я люблю, герои, которых я еще не знаю?
Кому из них предстоит не вернуться?

Я боюсь войн и я, как никто, готова к войне.
Но я надеюсь, надеюсь, что Третья Мировая не вспыхнет... или трусливо думаю, что я ее не увижу, не потеряю близких, не стану оплакивать их, перечитывая письма и вспоминая свершившееся и несвершенное.
Хочу думать, что не будет сотен миллионов погибших, поруганных, поставленных на колени.
Что Собор Парижской Богоматери останется Собором, на месте башен-близнецов не будет чудовищного памятника, что ничего не полыхнет по Волге. Потому что тогда мы не сможем выиграть, и перестанем праздновать День Победы 9 мая во Второй Мировой, эта победа потеряет смысл. Не дай Бог!

Вспомнилось неожиданно и не совсем к месту. В прошлом году 8 мая в 21.00 я ехала по МКАДу от Варшавки до Яснево к маме, чтобы, как всегда, поплакать с ней вместе в День Победы. Она вспомнит своего папу, не вернувшегося с фронта, я - всех, кого не знала.
Ветер был страшный, пыль, поднятая с обочин, прошлогодние листья, комки грязи, обрывки бумаг летали над дорогой. Небо было затянуто свинцовыми тучами. А на город опускался кровавый закат. Я ехала на запад, багровое солнце заливало высотки на горизонте, и казалось, что дома полыхают в пожарах среди дыма и пепла.
Невероятная, мистическая картина. Я глаз не могла оторвать от неба, и мне казалось, что я вдруг оказалась в сорок пятом, где Жуков принимает капитуляцию, а передо мной умирает разоренный Берлин. Воображение дорисовало мне Берлин, каким я видела его в 1986, с его широкими проспектами, огромными серыми особняками, императорскими статуями и колоннами с осколочными ранениями. И только выехав на Севастопольский проспект, я узнала привычную, пролившуюся первыми каплями дождя Москву, и выдохнула.
Никакой войны не было в моей жизни, мне не предстоит бегать на вокзал, встречая эшелоны с выжившими, не придется десятилетия рыдать над похоронкой и растить сирот. Я живу в мирное время... пока в мирное. И помню о давней войне.

И не дай нам Бог еще одного 22 июня ни сегодня, ни в другие 364 дня года.
И все мои мужчины будут биться на мирных фронтах за то, чтобы не было кровопролития. И мои сыновья купят себе квартиры и машины, родят сыновей и девчонок, сделают карьеру...
А я буду вспоминать о том, чего в моей жизни не было, и скорбеть о тех, кого я никогда не знала.