Кто-то умудряется в типовой квартире выкружить место под гардеробную.
Кто-то ставит модные зеркальные шкафы-купе с подсветкой.
Кто-то распихивает вещи по традиционным стенкам и комодам.
А я равнодушна к вещам.
И у меня есть целый гардероб с улыбками.
Улыбки на все случаи жизни, зовущие и ледяные, внимательные и виноватые, сопереживающие и отсутствующие, язвительные и невинные.
Мне нравятся мои улыбки. Они умеют показать то, что я чувствую в данную минуту, даже не пользуясь словами. И они умеют скрыть то глубинное, что живет во мне от века. Внутри себя я очень печальный человек, я почти никогда не улыбаюсь и радуюсь таким редким и удивительным вещам, о которых мало кто подозревает. И чем мне хуже и грустнее внутри, тем позитивнее моя улыбка, тем она шире и радостнее.
Если у меня приподнятое настроение, я шучу и громко развлекаюсь, - значит, совсем кранты.
Удивительно, как я совмещаю эти две свои ипостаси. Возможно, это из-за би-вертности...
И еще я не люблю клоунов. Я чувствую, как они фальшивят, от меня не скрыть того, что я умею скрывать от других. Клоунам нисколько не весело. И чем искрометнее они лгут, тем больше я испытываю к ним неприязнь. Они развлекают людей дурацкими шутками, а сами не верят им ни секунды. И еще я не люблю Чаплина. Ему я тоже не верю
Я улыбаюсь, потому что не могу позволить себе опустить своих собеседников до своих внутренних сомнений и недоверия к радостям мира. Мое дело - нормализовать эмоции окружающих. И я нормализую их день за днем.
Даже самые прожженные интуиты не смогли распознать фальши во мне, потому что я не лгу. Я вытаскиваю эмоции близких и друзей из глубочайших ям, из депрессий, из переживаний и неверия. И когда я это делаю - мне легче, потому что я могу еще немного не возвращаться в свой одинокий мир.
Только наедине с собой я могу быть молчаливой и нисколько не улыбаться. С собой и с тем, кому всецело доверяю. За всю мою жизнь мне встретился всего лишь один такой человек, и тем ценнее для меня эта встреча. И мне хочется быть такой вот неулыбчивой и непоказной, оставаться собой как можно дольше. Просто ездить в машине без пассажира и смотреть на странный мир за окнами, суетливый и неискренний. Сбегать от своей экстраверсии в свою же интроверсию и радоваться своему одиночеству, в котором никогда не скучно.
А наутро я снова просыпаюсь печальной, хмуро смотрю на мир и иду к гардеробу примерять очередную улыбку. Что у нас сегодня: легкая ностальгия по ушедшим годам или смех амазонки?
Доброе утро, дорогие! Как настроение? Улыбаемся и машем, мы белые и пушистые! (с)
вторник, 31 мая 2011 г.
Секс в Бете
Так сложилось, что я неплохо разбираюсь в сексе с дуалами, активаторами, тождиками и зеркальщиками.
Оглянулась: все представители Беты были в моей постели.
"Жалуетесь? - Нет, хвастаюсь!" (с)
Но еще до того, как я влезла в дуальные отношения, я знала про них много. И писала о них с этим странным знанием дела, будто мне его спустили сверху, как директиву партии и правительства. Нравится, не нравится - не спросили. Знаю и все.
Пришлось написать роман на 70 авторских листов, чтобы избавиться от этого знания, распирающего меня изнутри.
Написала, вздохнула свободнее - и написала еще один. Снова короткий вздох - и еще один.
И везде - квадральные ценности и квадральный секс. Много секса, ибо в Бете его много.
Чего еще ждать от квадры агрессоров и виктимов.
Пришел, увидел, победил - это про нас.
Садо-мазо - это тоже про нас... Про моих зеркальщиков и активаторов. Слава Богу, это уже пройденный этап.
Нет ничего хуже, когда человек имеет потребности, но не отдает себе в них отчета. А общество говорит ему: так делать плохо, так ты вредишь себе и нарушаешь уголовный кодекс.
А если твоя сексуальная программа направлена на секс с партнером, который хочет подчиняться? Или ты мечтаешь о партнере, который хочет подчинять?
Да, это неважно получается там, где встречаются агрессор и инфант, например. И агрессор слишком напорист и настаивает, а инфант - мямля и подчиняется. А потом начинается: ах, мне не понравилось, ах, вы были грубы, ах, не могли бы вы перед сексом долго пританцовывать и петь серенады, чтобы я мог настроиться?
Да не может он... хоть ты сдохни - не может!
Если станет петь - до секса уже не дойдет, его или вытошнит или он напьется, как скотина, и все равно не сможет. Или плюнет на все и сделает, как хотелось до песен, да еще и в раздражении, и тогда на него накатают заявление в милицию.
И не потому. что он сволочь бесчувственная... Он ждет другого партнера, который откликнется на его программу.
А все кричат, что не существует несовместимости, что не размер главное. Двое хотят, стараются друг другу угодить - и все в дамках. Чушь собачья!
Два виктима в постели - это господне наказание. Я жду, что меня завоюют, он ждет, что его завоюют. Один вынужден брать на себя чужую роль... Все равно эталонно он ее не сыграет. Но даже если "жертва" получила удовольствие, то "агрессор" - всего лишь оргазм в лучшем случае. Потому что он хотел быть снизу... иногда в прямом смысле и всегда в переносном.
Тяжело, когда твой пол не совпадает с твоей женственностью или мужественностью. Но это уже другая тема.
Итак, секс в рациональной паре Беты меня не привлекает. Слишком жестко, слишком акробатично, слишком провокационно.
То ли дело ролевые игры у иррационалов. Директор и школьница. Отец и дочка. Начальник и секретарша. Лев и кошка.
Он всегда приказывает, она всегда подчиняется. Она шалит, он наказывает за шалости. Она всегда женственна, он всегда доминантен. Она изобретательна, как любая жертва, он силен, как любой хищник. И этим играм нет конца, и сюжеты неисчерпаемы, и наслаждение всегда зависит от ее фантазий и его желания претворять их в жизнь.
Дуальный секс всегда особенный. Но у аристократов Беты он настолько творческий, что диву даешься, как можно не уставать придумывать и воплощать.
А наутро с изумлением оглядываешь себя... Откуда эти два десятка синяков, которые остались на плече, на колене, на бедре? Ведь ни секунды не было больно или неприятно. Или я чего-то не помню?
Откуда мне было знать про это, когда писались отношения Ильи и Сони? Ну откуда?
А сейчас я надеваю юбку подлиннее и кофточку с длинным рукавом. Думаете, я стесняюсь?
Дудки! Не хочу, чтобы люди исходили на зависть. Или ошибались в своем сочувствии.
Похоже, наша дуальная парочка ближе всего к природе, к первобытным отношениям, к первобытному сексу.
Думаете, я жалуюсь? Хвастаюсь!
Оглянулась: все представители Беты были в моей постели.
"Жалуетесь? - Нет, хвастаюсь!" (с)
Но еще до того, как я влезла в дуальные отношения, я знала про них много. И писала о них с этим странным знанием дела, будто мне его спустили сверху, как директиву партии и правительства. Нравится, не нравится - не спросили. Знаю и все.
Пришлось написать роман на 70 авторских листов, чтобы избавиться от этого знания, распирающего меня изнутри.
Написала, вздохнула свободнее - и написала еще один. Снова короткий вздох - и еще один.
И везде - квадральные ценности и квадральный секс. Много секса, ибо в Бете его много.
Чего еще ждать от квадры агрессоров и виктимов.
Пришел, увидел, победил - это про нас.
Садо-мазо - это тоже про нас... Про моих зеркальщиков и активаторов. Слава Богу, это уже пройденный этап.
Нет ничего хуже, когда человек имеет потребности, но не отдает себе в них отчета. А общество говорит ему: так делать плохо, так ты вредишь себе и нарушаешь уголовный кодекс.
А если твоя сексуальная программа направлена на секс с партнером, который хочет подчиняться? Или ты мечтаешь о партнере, который хочет подчинять?
Да, это неважно получается там, где встречаются агрессор и инфант, например. И агрессор слишком напорист и настаивает, а инфант - мямля и подчиняется. А потом начинается: ах, мне не понравилось, ах, вы были грубы, ах, не могли бы вы перед сексом долго пританцовывать и петь серенады, чтобы я мог настроиться?
Да не может он... хоть ты сдохни - не может!
Если станет петь - до секса уже не дойдет, его или вытошнит или он напьется, как скотина, и все равно не сможет. Или плюнет на все и сделает, как хотелось до песен, да еще и в раздражении, и тогда на него накатают заявление в милицию.
И не потому. что он сволочь бесчувственная... Он ждет другого партнера, который откликнется на его программу.
А все кричат, что не существует несовместимости, что не размер главное. Двое хотят, стараются друг другу угодить - и все в дамках. Чушь собачья!
Два виктима в постели - это господне наказание. Я жду, что меня завоюют, он ждет, что его завоюют. Один вынужден брать на себя чужую роль... Все равно эталонно он ее не сыграет. Но даже если "жертва" получила удовольствие, то "агрессор" - всего лишь оргазм в лучшем случае. Потому что он хотел быть снизу... иногда в прямом смысле и всегда в переносном.
Тяжело, когда твой пол не совпадает с твоей женственностью или мужественностью. Но это уже другая тема.
Итак, секс в рациональной паре Беты меня не привлекает. Слишком жестко, слишком акробатично, слишком провокационно.
То ли дело ролевые игры у иррационалов. Директор и школьница. Отец и дочка. Начальник и секретарша. Лев и кошка.
Он всегда приказывает, она всегда подчиняется. Она шалит, он наказывает за шалости. Она всегда женственна, он всегда доминантен. Она изобретательна, как любая жертва, он силен, как любой хищник. И этим играм нет конца, и сюжеты неисчерпаемы, и наслаждение всегда зависит от ее фантазий и его желания претворять их в жизнь.
Дуальный секс всегда особенный. Но у аристократов Беты он настолько творческий, что диву даешься, как можно не уставать придумывать и воплощать.
А наутро с изумлением оглядываешь себя... Откуда эти два десятка синяков, которые остались на плече, на колене, на бедре? Ведь ни секунды не было больно или неприятно. Или я чего-то не помню?
Откуда мне было знать про это, когда писались отношения Ильи и Сони? Ну откуда?
А сейчас я надеваю юбку подлиннее и кофточку с длинным рукавом. Думаете, я стесняюсь?
Дудки! Не хочу, чтобы люди исходили на зависть. Или ошибались в своем сочувствии.
Похоже, наша дуальная парочка ближе всего к природе, к первобытным отношениям, к первобытному сексу.
Думаете, я жалуюсь? Хвастаюсь!
Не верь словам...
А если хочется верить? Если так хочется верить, что это желание затягивает целый мир в воронку эмоций.
И никакая логика (или полное ее отсутствие) не включается, не помогает, не убеждает.
Мы становимся взрослее, старше и совсем уже стареем... Неужели слова для всех остаются пустым звуком?
Сказал - и ладно. Ранил, ранил, ранил, убил. И идешь дальше?
А если так поступают с тобой?
Мстим друг другу за прошлые обиды и даже за счастье, в которое не можем поверить.
Обидели меня - я обидел в ответ. Но, чаще всего, уже не того, кто обидел меня, другого, открытого, любящего, не ожидающего подвоха.
И так бесконечно, пока длится жизнь.
Умножаем зло и не можем остановиться, разъединить цепь бессмысленных и жестоких слов, разорвать шелковые путы лжи и напрасных обещаний.
"Я хочу всегда быть с тобой!" - и потом "Мало ли что я на тебе обещал!"
"Уходи, я устал от отношений!" - и потом "Прости, я был такой дурак! Вернись!"
"Я никогда тебя не предам!" - и потом "Я встретила его и поняла, что у нас с тобой все было несерьезно!"
"Я люблю тебя, котенька! Слышишь? Я тебя люблю!" - и потом ... А что будет потом?
Разве можно в это не верить? Разве возможно в это поверить?
Что убедит тебя? Что позволит открыться мне?
Сколько раз ты говорил это раньше? Сколько раз я слышала это раньше?
Скольких я разочаровала? Сколько оставили тебя?
Я верю твоей суровой заботе и невозможной нежности. Ты - моему не остывающему теплу и моей кошачьей бесполезности.
Но мы оба слушаем слова... И они мешают нам верить.
И никакая логика (или полное ее отсутствие) не включается, не помогает, не убеждает.
Мы становимся взрослее, старше и совсем уже стареем... Неужели слова для всех остаются пустым звуком?
Сказал - и ладно. Ранил, ранил, ранил, убил. И идешь дальше?
А если так поступают с тобой?
Мстим друг другу за прошлые обиды и даже за счастье, в которое не можем поверить.
Обидели меня - я обидел в ответ. Но, чаще всего, уже не того, кто обидел меня, другого, открытого, любящего, не ожидающего подвоха.
И так бесконечно, пока длится жизнь.
Умножаем зло и не можем остановиться, разъединить цепь бессмысленных и жестоких слов, разорвать шелковые путы лжи и напрасных обещаний.
"Я хочу всегда быть с тобой!" - и потом "Мало ли что я на тебе обещал!"
"Уходи, я устал от отношений!" - и потом "Прости, я был такой дурак! Вернись!"
"Я никогда тебя не предам!" - и потом "Я встретила его и поняла, что у нас с тобой все было несерьезно!"
"Я люблю тебя, котенька! Слышишь? Я тебя люблю!" - и потом ... А что будет потом?
Разве можно в это не верить? Разве возможно в это поверить?
Что убедит тебя? Что позволит открыться мне?
Сколько раз ты говорил это раньше? Сколько раз я слышала это раньше?
Скольких я разочаровала? Сколько оставили тебя?
Я верю твоей суровой заботе и невозможной нежности. Ты - моему не остывающему теплу и моей кошачьей бесполезности.
Но мы оба слушаем слова... И они мешают нам верить.
Между этикой и неэтичным мужчиной
Он не этичен, ибо не дано. Он логик до мозга костей, и потому со своей одномерной этикой может управляться двумя способами: наплевать на нее и разнести мир в щепки или осторожничать, не зная, как действовать в сложных условиях морального выбора.
Я умею обращаться с этикой. И поскольку она у меня в сильных функциях, я знаю, что четырехмерная этика может все. Вознести и убить, даровать свободу и загнать в карцер.
Он не может просто так наплевать на этику, он порядочный человек.
Я не могу смотреть, как им манипулируют. Я тоже порядочный человек.
Тот, кто манипулирует, - этик. Непорядочный, но пусть бы только это. Неадекватный в силу возраста и болезни, что усложняет душевные метания моего мужчины и намекает мне, что надо действовать помягче.
И я попадаю в ситуацию выбора: быть порядочной глобально или в частном вопросе.
Глобально - это жить так, чтобы всем было хорошо. Я не так молода и знаю, что это невозможно, и даже стремиться к этому не хочу.
В частном вопросе - помочь тому, кто не ориентируется в этике. Ну и кого люблю, разумеется. Ведь все в этом мире небескорыстно. Помогу - и буду счастлива. Мое глубинное счастье куда важнее общественной морали.
Я долго мучилась, чтобы не ставить его в ситуацию выбора, не подталкивать к нужному ему, даже не мне, решению. Но ситуация сворачивается в ленту Мебиуса и гонит нас по кругу. Надо выбираться.
И я села писать письмо.
Я, которая авторский лист может за утро наваять, четыре часа провела перед страничкой текста. Писала, шлифовала, меняла местами слова и фразы, расставляла акценты, осторожничала и шла ва-банк.
И столько сил потрачено из-за его болевой, потому что чуть не туда надавишь - и все. Вместо помощи - плохо и мерзко. А я-то знаю, что призвана помогать и поддерживать, и решать за него этические проблемы, которые его выбивают из колеи. Могла бы взять на себя этот вопрос - вообще бы отстранила его решительно и сама закончила весь процесс. Но не могу чисто технически. Ему придется действовать самостоятельно. Я буду стоять за спиной и осторожно направлять.
Всегда восхищалась кардиналом Ришелье и всегда знала, что при сильном человеке могу быть серым кардиналом. Не хватает мне силовой идти в атаку, а показать, как лучше обыграть соперника, - могу, потому что вижу и понимаю, чувствую и анализирую то, что Маршал не видит. Не потому что слеп, а потому что он другой.
Я могу дополнять своего логика по этике, а мне нужна его энергия в деловой логике. Даже ремонт сделать не могу, пока не услышу, что он ненавидит грязь и беспорядок. А вот услышала и все, как башню сорвало, горю ремонтом в квартире, как будто мне восемнадцать и вот-вот замуж соберусь.
Итак, письмо... Написала. Перечитала. Выправила. Дала почитать Катюше. Получила одобрение. Перечитала снова. Дописала еще, переставила фразы, добавила информацию, извинилась за то, что даю советы... ну, чтобы он не решил, что я зарвалась. Еще раз дала перечитать Катюше. Снова перечитала и поправила кое-что. Отшлифовала эмоциональный подбор глаголов и наречий.
Расстроилась, что читать это письмо и этот компромат на меня будут и его помощница и его шеф-редактор...
И что должна написать официальное "Владимир Львович", а не то, что хочется.
Но текст получился такой, что лучше уже некуда.
Самое главное в человеческих взаимоотношениях - научиться излагать свои мысли максимально доступно для собеседника. То, что он все равно поймет тебя не так, извратит твои слова - очевидно. Но хотя бы ему будет проще проникнуть в суть написанного, а ты скажешь себе - я сделала все, что смогла.
В общем, письмо ушло. Я перечитала его в отправленных еще раз. Эталонное письмо делового партнера, радеющего за общее дело, куда другая сторона вкладывает время и средства, а я - лишь силы и желание помочь. Я экономлю его время и его деньги. Могла бы не делать, но экономлю. Потому что не могу! Потому что это моя дуальная программа - поддерживать его, а он строго относится к своим финансам и совершенно не умеет рассчитывать свое время, становясь жертвой своей энергичности и способности всю жизнь подчинить работе.
И когда он позвонит через два дня - я поеду к нему, и буду говорить о работе, если он захочет. Или о том, что никого нет лучше, чем он. Или просто молчать, глядя на него глазами влюбленной кошки.
И моя четырехмерная этика поддержит его всегда, когда он попросит помощи, и всегда, когда он не попросит, но я буду знать, что ему помощь нужна. Откуда? А вот на это у меня есть интуиция... И моя интуиция поворачивается за ним, как флюгер за легким ветерком, как радар за спутником.
А письмо? Оно ушло, что тут скажешь. Когда у меня есть мужчина, моя этика отношений работает на него. Бьется, крадется, манипулирует, гарцует и побеждает. А этика эмоций взбирается к нему на колени и мурлычет. И за эти минуты можно все отдать.
Я умею обращаться с этикой. И поскольку она у меня в сильных функциях, я знаю, что четырехмерная этика может все. Вознести и убить, даровать свободу и загнать в карцер.
Он не может просто так наплевать на этику, он порядочный человек.
Я не могу смотреть, как им манипулируют. Я тоже порядочный человек.
Тот, кто манипулирует, - этик. Непорядочный, но пусть бы только это. Неадекватный в силу возраста и болезни, что усложняет душевные метания моего мужчины и намекает мне, что надо действовать помягче.
И я попадаю в ситуацию выбора: быть порядочной глобально или в частном вопросе.
Глобально - это жить так, чтобы всем было хорошо. Я не так молода и знаю, что это невозможно, и даже стремиться к этому не хочу.
В частном вопросе - помочь тому, кто не ориентируется в этике. Ну и кого люблю, разумеется. Ведь все в этом мире небескорыстно. Помогу - и буду счастлива. Мое глубинное счастье куда важнее общественной морали.
Я долго мучилась, чтобы не ставить его в ситуацию выбора, не подталкивать к нужному ему, даже не мне, решению. Но ситуация сворачивается в ленту Мебиуса и гонит нас по кругу. Надо выбираться.
И я села писать письмо.
Я, которая авторский лист может за утро наваять, четыре часа провела перед страничкой текста. Писала, шлифовала, меняла местами слова и фразы, расставляла акценты, осторожничала и шла ва-банк.
И столько сил потрачено из-за его болевой, потому что чуть не туда надавишь - и все. Вместо помощи - плохо и мерзко. А я-то знаю, что призвана помогать и поддерживать, и решать за него этические проблемы, которые его выбивают из колеи. Могла бы взять на себя этот вопрос - вообще бы отстранила его решительно и сама закончила весь процесс. Но не могу чисто технически. Ему придется действовать самостоятельно. Я буду стоять за спиной и осторожно направлять.
Всегда восхищалась кардиналом Ришелье и всегда знала, что при сильном человеке могу быть серым кардиналом. Не хватает мне силовой идти в атаку, а показать, как лучше обыграть соперника, - могу, потому что вижу и понимаю, чувствую и анализирую то, что Маршал не видит. Не потому что слеп, а потому что он другой.
Я могу дополнять своего логика по этике, а мне нужна его энергия в деловой логике. Даже ремонт сделать не могу, пока не услышу, что он ненавидит грязь и беспорядок. А вот услышала и все, как башню сорвало, горю ремонтом в квартире, как будто мне восемнадцать и вот-вот замуж соберусь.
Итак, письмо... Написала. Перечитала. Выправила. Дала почитать Катюше. Получила одобрение. Перечитала снова. Дописала еще, переставила фразы, добавила информацию, извинилась за то, что даю советы... ну, чтобы он не решил, что я зарвалась. Еще раз дала перечитать Катюше. Снова перечитала и поправила кое-что. Отшлифовала эмоциональный подбор глаголов и наречий.
Расстроилась, что читать это письмо и этот компромат на меня будут и его помощница и его шеф-редактор...
И что должна написать официальное "Владимир Львович", а не то, что хочется.
Но текст получился такой, что лучше уже некуда.
Самое главное в человеческих взаимоотношениях - научиться излагать свои мысли максимально доступно для собеседника. То, что он все равно поймет тебя не так, извратит твои слова - очевидно. Но хотя бы ему будет проще проникнуть в суть написанного, а ты скажешь себе - я сделала все, что смогла.
В общем, письмо ушло. Я перечитала его в отправленных еще раз. Эталонное письмо делового партнера, радеющего за общее дело, куда другая сторона вкладывает время и средства, а я - лишь силы и желание помочь. Я экономлю его время и его деньги. Могла бы не делать, но экономлю. Потому что не могу! Потому что это моя дуальная программа - поддерживать его, а он строго относится к своим финансам и совершенно не умеет рассчитывать свое время, становясь жертвой своей энергичности и способности всю жизнь подчинить работе.
И когда он позвонит через два дня - я поеду к нему, и буду говорить о работе, если он захочет. Или о том, что никого нет лучше, чем он. Или просто молчать, глядя на него глазами влюбленной кошки.
И моя четырехмерная этика поддержит его всегда, когда он попросит помощи, и всегда, когда он не попросит, но я буду знать, что ему помощь нужна. Откуда? А вот на это у меня есть интуиция... И моя интуиция поворачивается за ним, как флюгер за легким ветерком, как радар за спутником.
А письмо? Оно ушло, что тут скажешь. Когда у меня есть мужчина, моя этика отношений работает на него. Бьется, крадется, манипулирует, гарцует и побеждает. А этика эмоций взбирается к нему на колени и мурлычет. И за эти минуты можно все отдать.
понедельник, 30 мая 2011 г.
Барин Никита Сергеевич
Как-то изначально не люблю Джеков...
Уж больно они бесцеремонны в массе своей. Руки тянут, куда не положено, хоть и не сенсорики, продают и покупают все, вплоть до Родины, и как-то все так весело, с юморком и матерком.
Никита Сергеевич всегда производил на меня впечатление законченной сволочи. Очень симпатичной и обаятельной, но исключительной в своем сволочизме. Талантов ему не занимать, наглостью мог бы делиться.
Думаете, я ядовито завидую? Нетушки! Я восхищаюсь от всей души.
Весь мир в дерьме и дерьмом его поливает, а он в шоколаде, несмотря ни на что. И не думайте, это на самом деле "засахарилось". Белый фрак Михалкова ничем не замарать, хоть вся страна станет гадить в его сторону. Разве можно этим не восхищаться?
Человек умеет себя подать так, как никто из нас. Не любила бы я Жукова с его практичностью и немыслимым умением подать себя на высшей ступени и с максимальной выгодой, любила бы Джека в лице Остапа Бендера.
Была у Никиты Сергеевича мигалка - материли его по всякому, и он материл в ответ и нисколько не стеснялся.
http://www.lifenews.ru/news/52680
Прекрасные тексты, какая элегантность в выражениях, легкость мысли!
Мне проще, чем многим, я умею так же легко и элегантно и не страдаю ханжескими позывами организма и души. Ахматова сказала "можно" - значит, можно!
А теперь нет у Никиты Сергеевича мигалки... а он все равно всех своим конем... ой, извините, Ровером.
http://www.autonews.ru/autobusiness/news.shtml?2011/05/30/1682782
Нет-нет, эта запись приличная исключительно. И как смонтировано! Респект юноше, прирожденный кинодокументалист!
А Михалков на всех клал. На Кутузовском, на встречке, на интервью, на кинофестивалях. Ну и как не уважать человека? Это же - позиция! Не то, что остальные бесхребетные приспособленцы. Жмутся, выясняют, тварь ли они дрожащая. А прав-то не имеют. Это их имеют... законы, порядки, правила... писанные для массы.
Как раз в пятницу утром ВЛ вспоминал про этот фильм с Михалковым и юным Никоненко, и вот уже отрывки из него очень художественно вписались в видеомонтаж с Садового. Только кому-то в суд за правами ехать за неправильный обгон, а кому-то глядя в глаза, нагло, обаятельно и совершенно цинично бесогонить.
Браво, Никита Сергеевич! Настоящего социопата не спрятать под званиями и регалиями.
Многие так хотят, но дано избранным...
Уж больно они бесцеремонны в массе своей. Руки тянут, куда не положено, хоть и не сенсорики, продают и покупают все, вплоть до Родины, и как-то все так весело, с юморком и матерком.
Никита Сергеевич всегда производил на меня впечатление законченной сволочи. Очень симпатичной и обаятельной, но исключительной в своем сволочизме. Талантов ему не занимать, наглостью мог бы делиться.
Думаете, я ядовито завидую? Нетушки! Я восхищаюсь от всей души.
Весь мир в дерьме и дерьмом его поливает, а он в шоколаде, несмотря ни на что. И не думайте, это на самом деле "засахарилось". Белый фрак Михалкова ничем не замарать, хоть вся страна станет гадить в его сторону. Разве можно этим не восхищаться?
Человек умеет себя подать так, как никто из нас. Не любила бы я Жукова с его практичностью и немыслимым умением подать себя на высшей ступени и с максимальной выгодой, любила бы Джека в лице Остапа Бендера.
Была у Никиты Сергеевича мигалка - материли его по всякому, и он материл в ответ и нисколько не стеснялся.
http://www.lifenews.ru/news/52680
Прекрасные тексты, какая элегантность в выражениях, легкость мысли!
Мне проще, чем многим, я умею так же легко и элегантно и не страдаю ханжескими позывами организма и души. Ахматова сказала "можно" - значит, можно!
А теперь нет у Никиты Сергеевича мигалки... а он все равно всех своим конем... ой, извините, Ровером.
http://www.autonews.ru/autobusiness/news.shtml?2011/05/30/1682782
Нет-нет, эта запись приличная исключительно. И как смонтировано! Респект юноше, прирожденный кинодокументалист!
А Михалков на всех клал. На Кутузовском, на встречке, на интервью, на кинофестивалях. Ну и как не уважать человека? Это же - позиция! Не то, что остальные бесхребетные приспособленцы. Жмутся, выясняют, тварь ли они дрожащая. А прав-то не имеют. Это их имеют... законы, порядки, правила... писанные для массы.
Как раз в пятницу утром ВЛ вспоминал про этот фильм с Михалковым и юным Никоненко, и вот уже отрывки из него очень художественно вписались в видеомонтаж с Садового. Только кому-то в суд за правами ехать за неправильный обгон, а кому-то глядя в глаза, нагло, обаятельно и совершенно цинично бесогонить.
Браво, Никита Сергеевич! Настоящего социопата не спрятать под званиями и регалиями.
Многие так хотят, но дано избранным...
О детях и ремонте
"Нельзя все время думать о мужчинах!" - говорю я себе и собираюсь написать о бытовухе.
Впрочем, бытовуху в нынешнем виде мне спровоцировал мужчина, хотя и выход из нее тоже нашел мужчина. Другой. Сам того не зная. Ну да Бог с обоими!
Дети деструктивны по своей сути, и будь я чуточку больше привязана к миру материальных ценностей, я бы их душила в колыбели. Раньше бы только мальчиков, теперь обоеполых. Все, что сломано в доме, - сломано ими. Разбито, раскурочено, потеряно, использовано не по назначению...
И еще они заходят в мою комнату и трогают мои вещи...
Для тех, кто не понял: ОНИ ТРОГАЮТ МОИ ВЕЩИ!
Ничего нет хуже, когда кто-то трогает мои вещи. Нет, есть. Когда несанкционированно трогают меня, но вещи - это тоже ужасно.
Итак, дети априори деструктивны, начиная от прописанных кроватей, заканчивая сломанными мобильными и разбитыми автомобилями. Если их не убивать, то надо найти применение их разрушительной миссии в этом мире.
И тут мне под руку попался ремонт.
Те, кто считает ремонт созидательной составляющей жизни, - глубоко наивные люди, не жившие два с половиной года в подольской многоэтажке, сданной с нулевой отделкой. Стены, потолок, пол. Бетон. Дверь в ванную и туалет, картонная перегородка между лифтовым холлом и квартирой, в которую даже врезан замок. Непонятно зачем, ибо дверь эта куда более хлипкая, чем за холстом с нарисованным очагом в каморке папы Карло. Провода, торчащие из стены при входе. И все. Из "условий жизни" - только электричество по цене строительной фирмы, то есть охренеть как дорого.
Опять же для тех, кому требуется уточнение: нет воды, канализации, тепла, лифта, мусоропровода. Есть прораб Алик, который открывал дверь в подъезд в 8 утра и закрывал в 8 вечера. Кто не успел - тот ночует в своем мерседесе, зная, что наверху голодный 16-ти летний деструктивный типчик и старая собака породы "залижет насмерть любого" водолаз. Водолаз при полном отсутствии воды. Насмешка? Жизнь!
И все это - с 15 декабря и далее. Поверьте, в деревне даже без электричества было бы проще.
Ну да ладно, теперь есть и ванна, и унитаз, и вода в них, и лифт, и тепло. Нет мусоропровода и старого пса... Но это издержки жизни.
Так вот, о детях, которых я сама делала, а теперь удивляюсь, откуда что берется.
Детей с их способностью разрушать надо грамотно пристроить на разрушительные работы. Например, ломать стены и ненужные шкафы перед превращением неремонтированной квартиры в конфетку.
Вот где проявляется их недюжинный талант. Больше скажу - они начинают слетаться в разоряемое гнездо стаями. Сегодня он один, а завтра их уже трое, и они с энтузиазмом работают болгаркой, молотком, перфоратором. Сломать, сломать, сломать! Чужие дети тоже хотят ломать, но в их благополучных домах они огребают за разбитую чашку или помятый капот, а ко мне приходят, разговаривают за жизнь и испытывают чувство благодарности за возможность разнести полквартиры на мелкие кусочки.
В общем, я взялась-таки за ремонт! Опять же, если бы не дети, младший сын, я бы и межкомнатных дверей-то в квартире делать не стала.
Как я хочу студию! Если бы только кто-нибудь (ну, кому-нибудь я обязательно это скажу при случае) знал, как я мечтаю о белой студии с воздушными пространствами между тяжелыми кадками с юккой и монстерой.
Денег нет не то, что на ремонт, иногда даже на покушать, но разве это остановит непрактичную женщину в порыве страсти?
Продаю все, что может продаться. Не из-за денег и не из-за жадности - места в доме на переставление вещей туда-сюда нет.
Компьютеры и оргтехника, оставшаяся от закрытой фирмы, телевизор, который не смотрю уже сто лет, ибо даже антенну подключать не стала, принтеры и факс, большая советская энциклопедия и шиншиллы по дешевке.
Родину бы тоже продала, да все покрадено до нас.
Не могу продать ОКУ. Нужна тележка на колесиках... Да и сынуля вот-вот права получит.
Ох... жди теперь помятостей на бедной Ваське. Ну да ладно, ремонт авто за счет помявшего.
В общем, когда дети планомерно ломают под моим чутким руководством, - даже начинаю любить детей. Хотя знаю, что это очень скоро пройдет. Все равно собьюсь на любовь к мужчинам... К мужчине, вдохновившему меня на ремонт, будь этот ремонт неладен.
Колбасит, Михалыч! (с)
Впрочем, бытовуху в нынешнем виде мне спровоцировал мужчина, хотя и выход из нее тоже нашел мужчина. Другой. Сам того не зная. Ну да Бог с обоими!
Дети деструктивны по своей сути, и будь я чуточку больше привязана к миру материальных ценностей, я бы их душила в колыбели. Раньше бы только мальчиков, теперь обоеполых. Все, что сломано в доме, - сломано ими. Разбито, раскурочено, потеряно, использовано не по назначению...
И еще они заходят в мою комнату и трогают мои вещи...
Для тех, кто не понял: ОНИ ТРОГАЮТ МОИ ВЕЩИ!
Ничего нет хуже, когда кто-то трогает мои вещи. Нет, есть. Когда несанкционированно трогают меня, но вещи - это тоже ужасно.
Итак, дети априори деструктивны, начиная от прописанных кроватей, заканчивая сломанными мобильными и разбитыми автомобилями. Если их не убивать, то надо найти применение их разрушительной миссии в этом мире.
И тут мне под руку попался ремонт.
Те, кто считает ремонт созидательной составляющей жизни, - глубоко наивные люди, не жившие два с половиной года в подольской многоэтажке, сданной с нулевой отделкой. Стены, потолок, пол. Бетон. Дверь в ванную и туалет, картонная перегородка между лифтовым холлом и квартирой, в которую даже врезан замок. Непонятно зачем, ибо дверь эта куда более хлипкая, чем за холстом с нарисованным очагом в каморке папы Карло. Провода, торчащие из стены при входе. И все. Из "условий жизни" - только электричество по цене строительной фирмы, то есть охренеть как дорого.
Опять же для тех, кому требуется уточнение: нет воды, канализации, тепла, лифта, мусоропровода. Есть прораб Алик, который открывал дверь в подъезд в 8 утра и закрывал в 8 вечера. Кто не успел - тот ночует в своем мерседесе, зная, что наверху голодный 16-ти летний деструктивный типчик и старая собака породы "залижет насмерть любого" водолаз. Водолаз при полном отсутствии воды. Насмешка? Жизнь!
И все это - с 15 декабря и далее. Поверьте, в деревне даже без электричества было бы проще.
Ну да ладно, теперь есть и ванна, и унитаз, и вода в них, и лифт, и тепло. Нет мусоропровода и старого пса... Но это издержки жизни.
Так вот, о детях, которых я сама делала, а теперь удивляюсь, откуда что берется.
Детей с их способностью разрушать надо грамотно пристроить на разрушительные работы. Например, ломать стены и ненужные шкафы перед превращением неремонтированной квартиры в конфетку.
Вот где проявляется их недюжинный талант. Больше скажу - они начинают слетаться в разоряемое гнездо стаями. Сегодня он один, а завтра их уже трое, и они с энтузиазмом работают болгаркой, молотком, перфоратором. Сломать, сломать, сломать! Чужие дети тоже хотят ломать, но в их благополучных домах они огребают за разбитую чашку или помятый капот, а ко мне приходят, разговаривают за жизнь и испытывают чувство благодарности за возможность разнести полквартиры на мелкие кусочки.
В общем, я взялась-таки за ремонт! Опять же, если бы не дети, младший сын, я бы и межкомнатных дверей-то в квартире делать не стала.
Как я хочу студию! Если бы только кто-нибудь (ну, кому-нибудь я обязательно это скажу при случае) знал, как я мечтаю о белой студии с воздушными пространствами между тяжелыми кадками с юккой и монстерой.
Денег нет не то, что на ремонт, иногда даже на покушать, но разве это остановит непрактичную женщину в порыве страсти?
Продаю все, что может продаться. Не из-за денег и не из-за жадности - места в доме на переставление вещей туда-сюда нет.
Компьютеры и оргтехника, оставшаяся от закрытой фирмы, телевизор, который не смотрю уже сто лет, ибо даже антенну подключать не стала, принтеры и факс, большая советская энциклопедия и шиншиллы по дешевке.
Родину бы тоже продала, да все покрадено до нас.
Не могу продать ОКУ. Нужна тележка на колесиках... Да и сынуля вот-вот права получит.
Ох... жди теперь помятостей на бедной Ваське. Ну да ладно, ремонт авто за счет помявшего.
В общем, когда дети планомерно ломают под моим чутким руководством, - даже начинаю любить детей. Хотя знаю, что это очень скоро пройдет. Все равно собьюсь на любовь к мужчинам... К мужчине, вдохновившему меня на ремонт, будь этот ремонт неладен.
Колбасит, Михалыч! (с)
воскресенье, 29 мая 2011 г.
Хочу быть кошкой
Все бабы дуры. Все бабы кошки. Таким образом, все кошки - дуры.
И вот тут-то и заключена основная неправда. Ибо бабы - дуры, а кошки - нет.
Кошки живут инстинктом и немыслимой энергетикой, дарованной им откуда-то сверху.
Кошка может сидеть на полу целый час, вытянувшись в струнку, и смотреть на хозяина немигающими глазами снизу вверх, а ты понимаешь, что она смотрит сверху вниз. Она знает что-то, чего хозяину постичь не дано.
Но это не ода кошкам, это ода отношениям.
Я ненавижу, когда до меня дотрагиваются. И чем старше становлюсь - тем труднее воспринимаю чужие прикосновения, панибратские похлопывания по плечу, дружеские тычки, подружкины поцелуйчики. Не трогайте меня и не увидите, как я отстраняюсь, когда осторожно, чтобы не обидеть, когда с брезгливой миной, потому что не могу иначе.
Хуже всего то, что некоторые особенно рьяные сенсорики пытаются меня погладить по голове. Вот это конец всему... смерть врагам.
Я даже парикмахеров терплю, стиснув зубы, какое там расслабиться и задремать, когда у тебя, как у мартышки, в башке копаются. Тут главное не ударить случайно... в порыве отвращения. Вплоть до того, что собственной прической не могу долго заниматься... даже свои руки раздражают.
А тут у меня случился разрыв шаблона.
Пришла в гости, села возле кресла у ног, как кошка, прислонилась затылком к коленям и только что не мурлыкала, когда меня за ухом чесали и по голове гладили. Когда включился мозг, было уже поздно. Мне это понравилось!
После сумасшедшего секса ходила по квартире, пока хозяин дремал, посидела на диванах и креслах, ощутила себя на стульях, пошарилась по подоконникам, потрогала поверхности столов и стен, листья и безделушки, поправила фотографии на стенах, присмотрела местечки, где можно уютно устроиться на полу между колонной и кадкой со здоровенной юккой. Позволила себе освоить хозяйский стул перед письменным столом и вернулась в постель. Повалялась с боку на бок, нашла удобное положение, когда можно лежать и смотреть на спящего человека, наслаждалась этим зрелищем не меньше часа, ни о чем не думая, просто созерцая. Придвинулась ближе, погладила по голове, потерлась щекой о плечо, прижалась и задремала. А когда проснулась снова - опять смотрела и наслаждалась тем, что могу прикасаться и ощущать. И снова никаких мыслей, исключительно физические переживания. И снова смотрела, смотрела. Потом поэкспериментировала, выравнивая его дыхание, заставив прийти в нормальный ритм, нормализовать сон. Стоило отпустить - и снова пугалась того, как плохо он дышит во сне. Снова настроилась на его волну и потихоньку перестроила. Заодно и сама подышала, а то с моим поверхностным иногда мне кажется, что я вообще забуду, как это делать. Дала человеку поспать лишний час без проблем и отодвинулась, едва раздался звонок.
Я же просто кошка. Я не смею мешать хозяину ни во сне, ни перед работой, ни на работе, никогда. Я могу просто смотреть, молча, слушать и не анализировать услышанное. Он удивляется, он не знает, что стоит за моим молчанием, моей тихой покорностью. Я не могу произнести этого вслух, пока не могу. Я смотрю, а он чувствует взгляд и спрашивает: "Что?" "Просто смотрю, мне приятно на тебя смотреть!" - говорю я, скрывая правду. Потому что нисколько это не приятно, это - потребность, это - блаженство, это - соитие. Это то, ради чего я готова умереть и пожертвовать восемью жизнями, чтобы в последней быть его кошкой.
Ни секс, ни статус, ни ум и талант не дадут того, что дает возможность проснуться в пять утра, обнять и слушать, как мужчина видит свои сны. Я слышу его сны и его мысли, я вижу, когда он пугается или злится, я знаю, когда он провоцирует меня и когда открывается. А он не понимает меня. Потому что я просто смотрю и вбираю его всего в свои миры, чтобы еще раз удивиться, что я знаю его куда больше, чем эти смешные два месяца, что все случайности прошлых лет вдруг стали осязаемыми и понятными. Что бы ни случилось, теперь я не отпущу его. Близко или на расстоянии - я чувствую его. Этот космический канал открылся и закрываться не желает, даже если я гоню мысли о нем. И моя ли это стенокардия? Моя ли усталость? Мои ли четыре часа сна?
Быть кошкой на коленях... Подойти, когда подзовут, отойти в сторону, чтобы не путаться под ногами... И смотреть, смотреть, зная, что будет миг, когда можно будет подобраться под ласкающую руку и замереть от счастья, глядя сверху вниз, где бы ни оказалась. Потому что я знаю больше, чем он. Неизмеримо больше. Я знаю себя и знаю его. А он даже не всегда знает сам себя.
Хочу быть кошкой. Впрочем, я уже кошка. Любящая кошка в жизни свободного Льва.
И вот тут-то и заключена основная неправда. Ибо бабы - дуры, а кошки - нет.
Кошки живут инстинктом и немыслимой энергетикой, дарованной им откуда-то сверху.
Кошка может сидеть на полу целый час, вытянувшись в струнку, и смотреть на хозяина немигающими глазами снизу вверх, а ты понимаешь, что она смотрит сверху вниз. Она знает что-то, чего хозяину постичь не дано.
Но это не ода кошкам, это ода отношениям.
Я ненавижу, когда до меня дотрагиваются. И чем старше становлюсь - тем труднее воспринимаю чужие прикосновения, панибратские похлопывания по плечу, дружеские тычки, подружкины поцелуйчики. Не трогайте меня и не увидите, как я отстраняюсь, когда осторожно, чтобы не обидеть, когда с брезгливой миной, потому что не могу иначе.
Хуже всего то, что некоторые особенно рьяные сенсорики пытаются меня погладить по голове. Вот это конец всему... смерть врагам.
Я даже парикмахеров терплю, стиснув зубы, какое там расслабиться и задремать, когда у тебя, как у мартышки, в башке копаются. Тут главное не ударить случайно... в порыве отвращения. Вплоть до того, что собственной прической не могу долго заниматься... даже свои руки раздражают.
А тут у меня случился разрыв шаблона.
Пришла в гости, села возле кресла у ног, как кошка, прислонилась затылком к коленям и только что не мурлыкала, когда меня за ухом чесали и по голове гладили. Когда включился мозг, было уже поздно. Мне это понравилось!
После сумасшедшего секса ходила по квартире, пока хозяин дремал, посидела на диванах и креслах, ощутила себя на стульях, пошарилась по подоконникам, потрогала поверхности столов и стен, листья и безделушки, поправила фотографии на стенах, присмотрела местечки, где можно уютно устроиться на полу между колонной и кадкой со здоровенной юккой. Позволила себе освоить хозяйский стул перед письменным столом и вернулась в постель. Повалялась с боку на бок, нашла удобное положение, когда можно лежать и смотреть на спящего человека, наслаждалась этим зрелищем не меньше часа, ни о чем не думая, просто созерцая. Придвинулась ближе, погладила по голове, потерлась щекой о плечо, прижалась и задремала. А когда проснулась снова - опять смотрела и наслаждалась тем, что могу прикасаться и ощущать. И снова никаких мыслей, исключительно физические переживания. И снова смотрела, смотрела. Потом поэкспериментировала, выравнивая его дыхание, заставив прийти в нормальный ритм, нормализовать сон. Стоило отпустить - и снова пугалась того, как плохо он дышит во сне. Снова настроилась на его волну и потихоньку перестроила. Заодно и сама подышала, а то с моим поверхностным иногда мне кажется, что я вообще забуду, как это делать. Дала человеку поспать лишний час без проблем и отодвинулась, едва раздался звонок.
Я же просто кошка. Я не смею мешать хозяину ни во сне, ни перед работой, ни на работе, никогда. Я могу просто смотреть, молча, слушать и не анализировать услышанное. Он удивляется, он не знает, что стоит за моим молчанием, моей тихой покорностью. Я не могу произнести этого вслух, пока не могу. Я смотрю, а он чувствует взгляд и спрашивает: "Что?" "Просто смотрю, мне приятно на тебя смотреть!" - говорю я, скрывая правду. Потому что нисколько это не приятно, это - потребность, это - блаженство, это - соитие. Это то, ради чего я готова умереть и пожертвовать восемью жизнями, чтобы в последней быть его кошкой.
Ни секс, ни статус, ни ум и талант не дадут того, что дает возможность проснуться в пять утра, обнять и слушать, как мужчина видит свои сны. Я слышу его сны и его мысли, я вижу, когда он пугается или злится, я знаю, когда он провоцирует меня и когда открывается. А он не понимает меня. Потому что я просто смотрю и вбираю его всего в свои миры, чтобы еще раз удивиться, что я знаю его куда больше, чем эти смешные два месяца, что все случайности прошлых лет вдруг стали осязаемыми и понятными. Что бы ни случилось, теперь я не отпущу его. Близко или на расстоянии - я чувствую его. Этот космический канал открылся и закрываться не желает, даже если я гоню мысли о нем. И моя ли это стенокардия? Моя ли усталость? Мои ли четыре часа сна?
Быть кошкой на коленях... Подойти, когда подзовут, отойти в сторону, чтобы не путаться под ногами... И смотреть, смотреть, зная, что будет миг, когда можно будет подобраться под ласкающую руку и замереть от счастья, глядя сверху вниз, где бы ни оказалась. Потому что я знаю больше, чем он. Неизмеримо больше. Я знаю себя и знаю его. А он даже не всегда знает сам себя.
Хочу быть кошкой. Впрочем, я уже кошка. Любящая кошка в жизни свободного Льва.
суббота, 28 мая 2011 г.
О нежности и контроле
Никто не больше контролер, чем Маршал.
Пока теоретизировала, все никак не могла осознать, а как оно в реале?
Как можно контролировать работу, представляла. Как можно контролировать личную жизнь - тоже, хотя уже сложнее. Как можно контролировать секс - с большим трудом.
Кажется, теперь я в этом вопросе просто профи. Вопросы "как" и "зачем" не встают.
Звонок:
- Оля, надо послать телеграмму срочную с уведомлением о вручении, диктую. Потом тебе позвонит Витя, скажет адрес. А Леня пусть отнесет ее на почту.
- Витя, дай мне адрес, я передам его Оле, чтобы она послала телеграмму.
- Оля, пиши адрес. Уточнишь у Вити телефон, по которому надо будет узнать о том, дошла ли телеграмма.
- Витя, тебе Оля звонила, телефон спрашивала?
- Оля, ты звонила Вите и послала Леню с телеграммой на почту?
- Марина, Оля написала телеграмму и уже отправила Леню?
- Оля, Леня вернулся с почты? Пошлите этот же текст факсом и напишите, что это текст только что посланной телеграммы.
- Леня, ты отправил телеграмму на почте? Срочную и с уведомлением? Хорошо.
Уффф! Кажется, он доволен результатом. И все это в течение часа.
Быстро думает, быстро делает, ждет мгновенной реакции на свои приказы и шутки. Задержался с исполнением или с реакцией - свободен. В первом случае - наорет. Во втором - потеряет интерес.
Как сам с ума не сходит на работе, представить не могу. Почему не делегировать полномочия и в конце задать один единственный вопрос? Но, видимо, подводят люди... Сама сколько раз сталкивалась с тем, что вынуждена контролировать пошагово. Или выдавать пошаговые инструкции, что вызывает желание сделать самой и плюнуть на их тупое раздолбайство. А этот и делегирует полномочия и контролирует каждый шаг.
Откуда же возьмется время на сон, отдых и другие глупости?..
В сексе очень похоже, правда, соседей и других участников не привлекаем. Пока.
- Повернись. Тебе так нравится? Точно нравится? Тебе хорошо? Точно хорошо? А вот так? А если попробовать вот так? Повернись! Давай еще раз. Уверена, что хорошо? Ну скажи, что тебе нравится. Скажешь, когда будет хорошо?
- Ты можешь помолчать хоть немного? Хватит уже меня спрашивать.
- Могу.
- Обещаешь, что будешь молчать?
- Нет.
Контроль каждую секунду. Нежнейший контроль. Видит каждую мелочь, каждый нюанс. Отмечает вслух то, что видит, что чувствует. Не стесняясь, называет вещи своими именами. Свои имена - те, которыми пользуется весь мир, даже не зная правил русского языка. Исключительная точность, которая должна бы шокировать, но не шокирует нисколько.
И другие слова... Такие слова, которые я во время близости не слышала ни от одного самого своего нежного и деликатного любовника. Слова, исполненные благодарности, любви, страсти, нежности. Слова, которых в этом человеке предположить нельзя, пока он не обнимет тебя, как хрупкую вазу.
Виктим и агрессор.
Ну, если это агрессия, то завоевывайте меня, завоевывайте. Я не устану подчиняться.
Тот, кто придумал, что Маршал - дубина, законченный пень.
Да, не этичен ни одного раза. Да, любит шуточки, от которых у людей предобморочное состояние. Да, может рявкнуть так, что "под Лисой образовалась лужа" (с)
Но нежнее и заботливее любовника, ненасытнее и благодарнее я не встречала. И не надо мне. После него - уже не надо.
А он не верит словам, что он лучший, что никто не нужен. Остается только доказывать каждую секунду, смотреть в глаза, быть искренней и преданной, готовой умереть, если понадобится умереть. Да, умереть он не попросит, попросит жить и продолжать, но пока ты сама внутренне не готова к любой жертве, пока сомневаешься, - этого доверия не видать. Доверие у Маршала - это не то, что рождается автоматически от слова "люблю" у любого другого психотипа, рождается на первой страсти, на прикосновении, на желании доверять. Его доверие - это итог. Всегда - только итог трудного пути. Получив его доверие, ты получаешь его всего. Почти всего, потому что свою душу он добровольно не отдаст ни в какой плен. То есть никогда не признается в самом глубинном, даже случайно, даже в порыве страсти. И ты знаешь, что владеешь ею, незаконно, тайно, с немыслимой осторожностью, ибо одно неловкое движение, маленькая неправда, опущенный взгляд в ответ на вопрос - и доверие разбилось на множество осколков, изранив его душу и закрыв тебе все ходы назад.
Хочешь любить Маршала - никогда не лги даже себе. Позволь его контролю проверить все закоулки, как требует регламент работы секьюрити президентов, и убедиться, что периметр чист от врагов, завоевателей и тайников. Он оценит только искренность и будет таким искренним в ответ, что ты уже не захочешь убеждать окружающий мир в том, что он лучше всех. Ты станешь смотреть на них снисходительно и чувствовать себя в генштабе личным адъютантом, который знает то, чего не знает еще ни свое войско, ни чужое. Ты станешь частью генерального плана по завоеванию мира, получения награды кинофестиваля, создания очередного шедевра.
И будешь любить своего ужасного Маршала. Чудовищного Маршала. Самого лучшего Маршала во Вселенной, которого дождалась и смогла удержать.
Пока теоретизировала, все никак не могла осознать, а как оно в реале?
Как можно контролировать работу, представляла. Как можно контролировать личную жизнь - тоже, хотя уже сложнее. Как можно контролировать секс - с большим трудом.
Кажется, теперь я в этом вопросе просто профи. Вопросы "как" и "зачем" не встают.
Звонок:
- Оля, надо послать телеграмму срочную с уведомлением о вручении, диктую. Потом тебе позвонит Витя, скажет адрес. А Леня пусть отнесет ее на почту.
- Витя, дай мне адрес, я передам его Оле, чтобы она послала телеграмму.
- Оля, пиши адрес. Уточнишь у Вити телефон, по которому надо будет узнать о том, дошла ли телеграмма.
- Витя, тебе Оля звонила, телефон спрашивала?
- Оля, ты звонила Вите и послала Леню с телеграммой на почту?
- Марина, Оля написала телеграмму и уже отправила Леню?
- Оля, Леня вернулся с почты? Пошлите этот же текст факсом и напишите, что это текст только что посланной телеграммы.
- Леня, ты отправил телеграмму на почте? Срочную и с уведомлением? Хорошо.
Уффф! Кажется, он доволен результатом. И все это в течение часа.
Быстро думает, быстро делает, ждет мгновенной реакции на свои приказы и шутки. Задержался с исполнением или с реакцией - свободен. В первом случае - наорет. Во втором - потеряет интерес.
Как сам с ума не сходит на работе, представить не могу. Почему не делегировать полномочия и в конце задать один единственный вопрос? Но, видимо, подводят люди... Сама сколько раз сталкивалась с тем, что вынуждена контролировать пошагово. Или выдавать пошаговые инструкции, что вызывает желание сделать самой и плюнуть на их тупое раздолбайство. А этот и делегирует полномочия и контролирует каждый шаг.
Откуда же возьмется время на сон, отдых и другие глупости?..
В сексе очень похоже, правда, соседей и других участников не привлекаем. Пока.
- Повернись. Тебе так нравится? Точно нравится? Тебе хорошо? Точно хорошо? А вот так? А если попробовать вот так? Повернись! Давай еще раз. Уверена, что хорошо? Ну скажи, что тебе нравится. Скажешь, когда будет хорошо?
- Ты можешь помолчать хоть немного? Хватит уже меня спрашивать.
- Могу.
- Обещаешь, что будешь молчать?
- Нет.
Контроль каждую секунду. Нежнейший контроль. Видит каждую мелочь, каждый нюанс. Отмечает вслух то, что видит, что чувствует. Не стесняясь, называет вещи своими именами. Свои имена - те, которыми пользуется весь мир, даже не зная правил русского языка. Исключительная точность, которая должна бы шокировать, но не шокирует нисколько.
И другие слова... Такие слова, которые я во время близости не слышала ни от одного самого своего нежного и деликатного любовника. Слова, исполненные благодарности, любви, страсти, нежности. Слова, которых в этом человеке предположить нельзя, пока он не обнимет тебя, как хрупкую вазу.
Виктим и агрессор.
Ну, если это агрессия, то завоевывайте меня, завоевывайте. Я не устану подчиняться.
Тот, кто придумал, что Маршал - дубина, законченный пень.
Да, не этичен ни одного раза. Да, любит шуточки, от которых у людей предобморочное состояние. Да, может рявкнуть так, что "под Лисой образовалась лужа" (с)
Но нежнее и заботливее любовника, ненасытнее и благодарнее я не встречала. И не надо мне. После него - уже не надо.
А он не верит словам, что он лучший, что никто не нужен. Остается только доказывать каждую секунду, смотреть в глаза, быть искренней и преданной, готовой умереть, если понадобится умереть. Да, умереть он не попросит, попросит жить и продолжать, но пока ты сама внутренне не готова к любой жертве, пока сомневаешься, - этого доверия не видать. Доверие у Маршала - это не то, что рождается автоматически от слова "люблю" у любого другого психотипа, рождается на первой страсти, на прикосновении, на желании доверять. Его доверие - это итог. Всегда - только итог трудного пути. Получив его доверие, ты получаешь его всего. Почти всего, потому что свою душу он добровольно не отдаст ни в какой плен. То есть никогда не признается в самом глубинном, даже случайно, даже в порыве страсти. И ты знаешь, что владеешь ею, незаконно, тайно, с немыслимой осторожностью, ибо одно неловкое движение, маленькая неправда, опущенный взгляд в ответ на вопрос - и доверие разбилось на множество осколков, изранив его душу и закрыв тебе все ходы назад.
Хочешь любить Маршала - никогда не лги даже себе. Позволь его контролю проверить все закоулки, как требует регламент работы секьюрити президентов, и убедиться, что периметр чист от врагов, завоевателей и тайников. Он оценит только искренность и будет таким искренним в ответ, что ты уже не захочешь убеждать окружающий мир в том, что он лучше всех. Ты станешь смотреть на них снисходительно и чувствовать себя в генштабе личным адъютантом, который знает то, чего не знает еще ни свое войско, ни чужое. Ты станешь частью генерального плана по завоеванию мира, получения награды кинофестиваля, создания очередного шедевра.
И будешь любить своего ужасного Маршала. Чудовищного Маршала. Самого лучшего Маршала во Вселенной, которого дождалась и смогла удержать.
пятница, 27 мая 2011 г.
Утренняя Тора
Утро вчера началось странно. Не утро в доме, а мое персональное утро. Часть меня осталась там, где хотела остаться, - на широкой кровати перед стеной с фотографиями, под тонкими гибкими ветвями фикуса бенджамина (кажется, это Midnight Lady, что весьма символично). А другая, куда более осязаемая часть, пошла бродить по белой студии, задержалась на стуле у длинного стола, посмотрела на картины и фотографии, забралась с ногами в белое кожаное кресло и потянулась за Торой.
Удивительное дело. Все книги убраны на стеллажи за стекла, и только Тора лежит на стеклянном столе, удивляя толщиной корешка, причудливым материалом переплета и необходимостью читать с привычного для европейца конца. Тора 1998 года издания, увидевшая свет в Можайской типографии. Мне стало стыдно. Два с половиной года назад я оставила в подъезде под почтовыми ящиками Тору, изданную в 19 веке. Правда, в ней не было русского перевода, и не было удивительных комментариев. Но стоило ее раскрыть, и страницы истлевали прямо на глазах и бесшумно стекали струйкой на колени. Если бы я знала тогда... если бы знала... Я бы лучше отнесла ее в этот дом, где ее бы оценили и любили. Я мысленно попросила прощения у всех своих предков за такое кощунство и открыла последнюю страницу. То есть первую страницу книги Берейшит, книги Бытия.
Несмотря на свое глубокое филологическое прошлое, читать, справа налево перелистывая страницы, было очень тяжело. Смысл сказанного терялся в попытках осознать, на какой странице искать продолжение. Я почти не читала сам текст, к своему стыду. Зато читала комментарии, занимающие большую часть страницы.
А когда дошла до создания женщины из ребра Адама, вдруг остановилась, как громом пораженная. И ведь не сказать, что я этого не знала, и не отбрехаться, что давно читала, что не слушаю больше проповедей и не беру в руки Библию.
Человек = мужчина был создан из праха земного по образу и подобию. А женщину, фактически, сотворил мужчина, то есть он был частью творца в тот момент и не только тем, что сам был образом и подобием, а тем, что физически поучаствовал. И потому женщина - создание высшее и в то же время, обделенное исключительной божественной любовью.
"Здесь мы находим прекрасное аллегорическое описание общей природы взаимоотношений мужчины и женщины: зависимость женщины от мужчины и природные предпосылки возникновения глубоких связей между ними. Одна из сторон мужчины явилась материалом для формирования женщины; это является намеком на то, что естественная обязанность женщины всегда быть рядом и быть готовой прийти на помощь, в то время как естественная обязанность мужчины - оберегать женщину и заботиться о ней" (Драйвер).Удивительно, как точно и емко описана суть необходимых для счастья составляющих: его - заботиться и ее - тоже заботиться. Но это разные заботы, дополняющие друг друга, без которых мужчина одинок и женщина одинока, как бы ни была благоустроена их внешняя жизнь.
Не знаю, насколько это похоже на отношения в Бете, но по мне - однозначная модель.
И однозначная модель моего понимания мира.
Но когда я дошла до момента, когда первые дети Адама стали достигать возраста в девятьсот тридцать лет, в восемьсот семьдесят и т.д., мне стало страшно, что жизнь настолько хрупкая и короткая, сократившаяся с величественных девятисот до жалких семидесяти, может прерваться в любой момент. Поэтому я вернула Тору на место, выбралась из белого кресла и вернулась на свою часть широкой кровати под глянцево-зеленые листья фикуса. Но я не помню, о чем думала два часа, пока телефонный звонок не протрубил подъем. В этом доме, на этой кровати моя голова научилась отключаться, освобождая меня от мыслей и необходимости суетиться по пустякам.
А Тору бы я еще ни раз почитала. По утрам Тора особенно хороша!
Удивительное дело. Все книги убраны на стеллажи за стекла, и только Тора лежит на стеклянном столе, удивляя толщиной корешка, причудливым материалом переплета и необходимостью читать с привычного для европейца конца. Тора 1998 года издания, увидевшая свет в Можайской типографии. Мне стало стыдно. Два с половиной года назад я оставила в подъезде под почтовыми ящиками Тору, изданную в 19 веке. Правда, в ней не было русского перевода, и не было удивительных комментариев. Но стоило ее раскрыть, и страницы истлевали прямо на глазах и бесшумно стекали струйкой на колени. Если бы я знала тогда... если бы знала... Я бы лучше отнесла ее в этот дом, где ее бы оценили и любили. Я мысленно попросила прощения у всех своих предков за такое кощунство и открыла последнюю страницу. То есть первую страницу книги Берейшит, книги Бытия.
Несмотря на свое глубокое филологическое прошлое, читать, справа налево перелистывая страницы, было очень тяжело. Смысл сказанного терялся в попытках осознать, на какой странице искать продолжение. Я почти не читала сам текст, к своему стыду. Зато читала комментарии, занимающие большую часть страницы.
А когда дошла до создания женщины из ребра Адама, вдруг остановилась, как громом пораженная. И ведь не сказать, что я этого не знала, и не отбрехаться, что давно читала, что не слушаю больше проповедей и не беру в руки Библию.
Человек = мужчина был создан из праха земного по образу и подобию. А женщину, фактически, сотворил мужчина, то есть он был частью творца в тот момент и не только тем, что сам был образом и подобием, а тем, что физически поучаствовал. И потому женщина - создание высшее и в то же время, обделенное исключительной божественной любовью.
"Здесь мы находим прекрасное аллегорическое описание общей природы взаимоотношений мужчины и женщины: зависимость женщины от мужчины и природные предпосылки возникновения глубоких связей между ними. Одна из сторон мужчины явилась материалом для формирования женщины; это является намеком на то, что естественная обязанность женщины всегда быть рядом и быть готовой прийти на помощь, в то время как естественная обязанность мужчины - оберегать женщину и заботиться о ней" (Драйвер).Удивительно, как точно и емко описана суть необходимых для счастья составляющих: его - заботиться и ее - тоже заботиться. Но это разные заботы, дополняющие друг друга, без которых мужчина одинок и женщина одинока, как бы ни была благоустроена их внешняя жизнь.
Не знаю, насколько это похоже на отношения в Бете, но по мне - однозначная модель.
И однозначная модель моего понимания мира.
Но когда я дошла до момента, когда первые дети Адама стали достигать возраста в девятьсот тридцать лет, в восемьсот семьдесят и т.д., мне стало страшно, что жизнь настолько хрупкая и короткая, сократившаяся с величественных девятисот до жалких семидесяти, может прерваться в любой момент. Поэтому я вернула Тору на место, выбралась из белого кресла и вернулась на свою часть широкой кровати под глянцево-зеленые листья фикуса. Но я не помню, о чем думала два часа, пока телефонный звонок не протрубил подъем. В этом доме, на этой кровати моя голова научилась отключаться, освобождая меня от мыслей и необходимости суетиться по пустякам.
А Тору бы я еще ни раз почитала. По утрам Тора особенно хороша!
среда, 25 мая 2011 г.
Испытание добром и злом
Дни были ужасные. То есть сказать, что просто ужасные - ничего не сказать. Это как раз то самое время, когда ненавидишь все, что тебя окружает, потому что это, окружающее, как Политбюро ЦК КПСС, все теснее смыкает ряды вокруг твоей жизни, и ты понимаешь, что задыхаешься... А они еще чуточку теснее, и еще... Похороните меня под кремлевской стеной (даже не в стене и не за плинтусом) ровно в месте захоронения ГКЖ. Лучше чувствовать себя под Маршалом, чем под прессом обстоятельств. Под полковников уже не тянет. Это мелко, Хоботов (с).
В такие дни от всей души соглашаешься с внутренним чувством, что все люди сволочи. Не выносишь идиотских вопросов, особенно тех, на которые уже дал ответ. Совершенно не хочешь замедлять темп речи, чтобы тебя поняли. И вспоминаешь поименно и покадрово всех тех, кого ты имел смелость единственный раз о чем-то попросить... о чем-то очень для тебя важном - и тебе отказали.
В такие дни комплимент про остановленного на скаку коня и горящую избу воспринимается как оскорбление. Впрочем, как и грамотно накинутый хомут на бензонасос и стартер, который удалось заставить работать путем некоторых манипуляций. Зато у меня есть четкое понимание роли личности в истории. Конкретной личности в персонально моей истории. И наступило подведение итогов, может, и промежуточное, хотя уж девять лет прошло, которое подводит черту в форме: Да пошел ты!
И он пошел, без вариантов, пошел однозначно и широкой дорогой. Потому что я решила, что третий раз в одну реку я не войду. У меня новая река, быстрое течение, стремнины на каждом шагу, а я себя ощущаю лососем, идущим на нерест вверх по горному потоку. Это новый путь, и я пройду столько, сколько нужно, чтобы понять, что путь выбран верно. Едва этот момент окончательно устаканится - можно будет не дергаться и нереститься в теплой воде горного озера.
В общем, я поменяла мужчину. Отдала то, что давно уже не соответствовало, и беру то, что превзошло все мои заявленные планки.
А вы говорили, что я слишком многого хочу, и мечтаю о принцах, которых нет. А оказалось, что мои придуманные принцы - жалкое подобие того, что встречается в этом мире.
И, кстати, на улицах попадаются очень приличные мужчины... и бескорыстные, что немыслимо!
А еще эсэмэски бывают милые... Пока сам себя не похвалишь, ни одна же сволочь... У меня получилось без обдумывания, написать очень милый текстик. И если бы я знала, что его будут читать вслух в театре... Ну ничего, можно считать, что моя роль вчера была сыграна!
Жду звонка, жду встречи, жду, что все получится. И все получится, даже если завтра будет проливной дождь и не найдется время для звонка. Я все равно знаю, что все получится. Потому что я нужна. Не для того, чтобы доехать до нужной точки, не чтобы выручить с проблемами, не чтобы узнать, как администрируются сети. Просто нужна. Потому что я теплая и умею писать милые эсэмэски, знаю, как работает дефрост, слышу больше, чем можно сказать, и умею молчать и наслаждаться присутствием. Просто присутствием.
За это все, и за три ужасных дня я получаю свою награду. Или сама иду награждать?
В такие дни от всей души соглашаешься с внутренним чувством, что все люди сволочи. Не выносишь идиотских вопросов, особенно тех, на которые уже дал ответ. Совершенно не хочешь замедлять темп речи, чтобы тебя поняли. И вспоминаешь поименно и покадрово всех тех, кого ты имел смелость единственный раз о чем-то попросить... о чем-то очень для тебя важном - и тебе отказали.
В такие дни комплимент про остановленного на скаку коня и горящую избу воспринимается как оскорбление. Впрочем, как и грамотно накинутый хомут на бензонасос и стартер, который удалось заставить работать путем некоторых манипуляций. Зато у меня есть четкое понимание роли личности в истории. Конкретной личности в персонально моей истории. И наступило подведение итогов, может, и промежуточное, хотя уж девять лет прошло, которое подводит черту в форме: Да пошел ты!
И он пошел, без вариантов, пошел однозначно и широкой дорогой. Потому что я решила, что третий раз в одну реку я не войду. У меня новая река, быстрое течение, стремнины на каждом шагу, а я себя ощущаю лососем, идущим на нерест вверх по горному потоку. Это новый путь, и я пройду столько, сколько нужно, чтобы понять, что путь выбран верно. Едва этот момент окончательно устаканится - можно будет не дергаться и нереститься в теплой воде горного озера.
В общем, я поменяла мужчину. Отдала то, что давно уже не соответствовало, и беру то, что превзошло все мои заявленные планки.
А вы говорили, что я слишком многого хочу, и мечтаю о принцах, которых нет. А оказалось, что мои придуманные принцы - жалкое подобие того, что встречается в этом мире.
И, кстати, на улицах попадаются очень приличные мужчины... и бескорыстные, что немыслимо!
А еще эсэмэски бывают милые... Пока сам себя не похвалишь, ни одна же сволочь... У меня получилось без обдумывания, написать очень милый текстик. И если бы я знала, что его будут читать вслух в театре... Ну ничего, можно считать, что моя роль вчера была сыграна!
Жду звонка, жду встречи, жду, что все получится. И все получится, даже если завтра будет проливной дождь и не найдется время для звонка. Я все равно знаю, что все получится. Потому что я нужна. Не для того, чтобы доехать до нужной точки, не чтобы выручить с проблемами, не чтобы узнать, как администрируются сети. Просто нужна. Потому что я теплая и умею писать милые эсэмэски, знаю, как работает дефрост, слышу больше, чем можно сказать, и умею молчать и наслаждаться присутствием. Просто присутствием.
За это все, и за три ужасных дня я получаю свою награду. Или сама иду награждать?
воскресенье, 22 мая 2011 г.
Письма ради писем
Иногда хочется начать снова писать письма. Не посты в ЖЖ, не переписку с клиентами и партнерами, не записки в социальные сети или полупустой треп в аську. Письма. От руки.
Эпистолярный жанр умер как класс. Ему нет места в век компьютеров, интернета, телеграфа, телефона и смс. Шариковые ручки остаются детям, секретаршам и генеральным директорам с главбухами - подписывать балансы, потому что факсимиле запрещены на бланках строгой отчетности. Перьевые ручки... о, перьевые ручки! Они остались как коллекционные безделушки. Как статусные аттрибуты больших начальников, которым уже и подарить-то нечего. Как запонки на белоснежных манжетах. Много вы видели сегодня мужчин, носящих рубашки с запонками? Я помню папины рубашки и запонки... давно... лет тридцать тому назад.
И вот тогда письма умерли почти окончательно, потому что люди так ускорились жить, что им не то, что писать, читать-то некогда. Они набирают телефон того, кто живет на соседней улице, чтобы закончить разговор ни к чему не обязывающим "созвонимся". И в следующий раз звонят через год, чтобы снова не сказать ничего существенного.
Письма на бумаге, линованной или в клеточку, на больших белых листах или на открытках с чайными розами - канули в Лету.
А я так люблю писать письма. Даже если знаю, что до адресата они не дойдут, потому что написаны для того, кто придуман. У него есть адрес, имя, но его не существует. Он - часть моего мира и моего воображения.
Я написала много писем за свою жизнь. И всегда просила вернуть мне их обратно. Если я ухожу, я не оставляю по себе ни фотографий, ни писем. Инстинктивно не оставляю. Даже не могу сформулировать, почему. Это не примета, что кто-то украдет мою душу или что-то в этом роде, это что-то глубже.
А вот сегодня меня мучительно тянет писать на белом листе перьевой ручкой. Старомодно и утомительно для того, у кого сорвана связка на правой руке. Я не могу долго напрягать кисть, а душа просит наплевать на спазмы в ладони и взяться за ручку. И я нахожу себе оправдание - в моем Паркере кончились чернила. А на часах почти половина четвертого.
- Ну и что! - говорит внутренний голос. - Но ты же хочешь сказать и увидеть сказанное на бумаге!
- Мне некому написать, - сопротивляюсь я.
- Не ври! - отвечает внутренний голос. - Для того, чтобы исчеркать белый лист, тебе не нужен реальный собеседник. Тебе достаточно того, с кем ты мысленно разговариваешь.
- Не выставляй меня чокнутой! - требую я. - Я устала складывать бумажки в стол. Или отправлять их в корзину.
- Как знаешь! - отступает внутренний голос и мысленно выводит первую строчку на самом верху.
"Мой дорогой ..."
- А знаешь, - нахожу я выход. - Время уже позднее и голова уже не варит. Давай я виртуально обниму того, кому завтра сяду писать, купив чернила для Паркера? Уже половина четвертого, мой творческий порыв он не оценит, а вот тепло и прикосновение - вполне.
И меня милостиво отпускают спать.
Мне будет сниться очередная юбилейная коллекция Монтеграппы, запонки в белоснежных манжетах, закат над Москвой и стопки отвоеванных у брошенных любовников писем.
А вдруг мои письма - это как раз дурная примета? Стоит написать - и разрыв обеспечен...
Вернемся в ЖЖ и к неопределенному "созвонимся" - и будем ждать звонка.
Эпистолярный жанр умер как класс. Ему нет места в век компьютеров, интернета, телеграфа, телефона и смс. Шариковые ручки остаются детям, секретаршам и генеральным директорам с главбухами - подписывать балансы, потому что факсимиле запрещены на бланках строгой отчетности. Перьевые ручки... о, перьевые ручки! Они остались как коллекционные безделушки. Как статусные аттрибуты больших начальников, которым уже и подарить-то нечего. Как запонки на белоснежных манжетах. Много вы видели сегодня мужчин, носящих рубашки с запонками? Я помню папины рубашки и запонки... давно... лет тридцать тому назад.
И вот тогда письма умерли почти окончательно, потому что люди так ускорились жить, что им не то, что писать, читать-то некогда. Они набирают телефон того, кто живет на соседней улице, чтобы закончить разговор ни к чему не обязывающим "созвонимся". И в следующий раз звонят через год, чтобы снова не сказать ничего существенного.
Письма на бумаге, линованной или в клеточку, на больших белых листах или на открытках с чайными розами - канули в Лету.
А я так люблю писать письма. Даже если знаю, что до адресата они не дойдут, потому что написаны для того, кто придуман. У него есть адрес, имя, но его не существует. Он - часть моего мира и моего воображения.
Я написала много писем за свою жизнь. И всегда просила вернуть мне их обратно. Если я ухожу, я не оставляю по себе ни фотографий, ни писем. Инстинктивно не оставляю. Даже не могу сформулировать, почему. Это не примета, что кто-то украдет мою душу или что-то в этом роде, это что-то глубже.
А вот сегодня меня мучительно тянет писать на белом листе перьевой ручкой. Старомодно и утомительно для того, у кого сорвана связка на правой руке. Я не могу долго напрягать кисть, а душа просит наплевать на спазмы в ладони и взяться за ручку. И я нахожу себе оправдание - в моем Паркере кончились чернила. А на часах почти половина четвертого.
- Ну и что! - говорит внутренний голос. - Но ты же хочешь сказать и увидеть сказанное на бумаге!
- Мне некому написать, - сопротивляюсь я.
- Не ври! - отвечает внутренний голос. - Для того, чтобы исчеркать белый лист, тебе не нужен реальный собеседник. Тебе достаточно того, с кем ты мысленно разговариваешь.
- Не выставляй меня чокнутой! - требую я. - Я устала складывать бумажки в стол. Или отправлять их в корзину.
- Как знаешь! - отступает внутренний голос и мысленно выводит первую строчку на самом верху.
"Мой дорогой ..."
- А знаешь, - нахожу я выход. - Время уже позднее и голова уже не варит. Давай я виртуально обниму того, кому завтра сяду писать, купив чернила для Паркера? Уже половина четвертого, мой творческий порыв он не оценит, а вот тепло и прикосновение - вполне.
И меня милостиво отпускают спать.
Мне будет сниться очередная юбилейная коллекция Монтеграппы, запонки в белоснежных манжетах, закат над Москвой и стопки отвоеванных у брошенных любовников писем.
А вдруг мои письма - это как раз дурная примета? Стоит написать - и разрыв обеспечен...
Вернемся в ЖЖ и к неопределенному "созвонимся" - и будем ждать звонка.
суббота, 21 мая 2011 г.
Вот... созвучно...
Созвучно с ночью, с предвкушением лета и цветущими каштанами и сиренью.
С тем, что снова не могу спать и снова в сомнениях...
С тем, что не верю и прошу веры.
И не хочу торопиться жить. Хочу продлить, замедлить или даже остановить.
И знаю, что это не в моих силах: не торопить, удержать.
А музыка все звучит и звучит... И будет звучать даже тогда, когда торопиться уже будет не надо и торопить некого...
Южный романс (В. Егоров)
Не торопи.
Всему свой срок, не торопи меня ни в чем.
Всему свой счет.
Как ни крути - из девяти не выбить сто.
"Спешите жить" -
Сказал мудрец. Я этой мудрости учен.
Я верил ей,
Я так спешил, а толку что, а толку что...
Не торопи,
И так полжизни проскакали на рысях,
Загнать коня -
Мы эту блажь оставим божьему гонцу.
Куда спешить,
Когда дожди уже осенне моросят,
И август тает на глазах,
И лето близится к концу...
Передо мной
Мерцал в ночи лица любимого овал.
К нему влеком,
Я от него спешил неведомо куда.
И, торопясь,
В чужих домах послушных женщин раздевал,
И, торопясь,
Хватал такси, глотал вино, листал года...
Но это лето подкралось, лучами южными маня,
Я им пресытиться не смог,
И в нем купался, как в раю.
И моря черного качель качала медленно меня,
Прохладной струйкою цедя в меня медлительность свою...
Не торопи,
Опять прибой соленой пылью окропил.
Когда еще
Глотнуть удастся этот бриз береговой?
Шалунья-смерть
Срывает нас, как ветер крыши со стропил.
Поди узнай,
Когда дохнет она над нашей головой.
Нам восемь дней еще кутить
Под этим звездным шалашом,
Нам восемь дней еще коптить
Свои ленивые тела.
И в серебристую волну бросаться ночью голышом,
Цедить вино, сходить с ума,
И все дела, и все дела...
Не торопи.
Всему свой срок, не торопи меня ни в чем.
Всему свой счет.
Как ни крути - из девяти не выбить сто.
"Спешите жить" -
Сказал мудрец. Я этой мудрости учен.
Я верил ей,
Я так спешил, а толку что, а толку что...
Я так спешил,
А толку что, а толку что...
С тем, что снова не могу спать и снова в сомнениях...
С тем, что не верю и прошу веры.
И не хочу торопиться жить. Хочу продлить, замедлить или даже остановить.
И знаю, что это не в моих силах: не торопить, удержать.
А музыка все звучит и звучит... И будет звучать даже тогда, когда торопиться уже будет не надо и торопить некого...
Южный романс (В. Егоров)
Не торопи.
Всему свой срок, не торопи меня ни в чем.
Всему свой счет.
Как ни крути - из девяти не выбить сто.
"Спешите жить" -
Сказал мудрец. Я этой мудрости учен.
Я верил ей,
Я так спешил, а толку что, а толку что...
Не торопи,
И так полжизни проскакали на рысях,
Загнать коня -
Мы эту блажь оставим божьему гонцу.
Куда спешить,
Когда дожди уже осенне моросят,
И август тает на глазах,
И лето близится к концу...
Передо мной
Мерцал в ночи лица любимого овал.
К нему влеком,
Я от него спешил неведомо куда.
И, торопясь,
В чужих домах послушных женщин раздевал,
И, торопясь,
Хватал такси, глотал вино, листал года...
Но это лето подкралось, лучами южными маня,
Я им пресытиться не смог,
И в нем купался, как в раю.
И моря черного качель качала медленно меня,
Прохладной струйкою цедя в меня медлительность свою...
Не торопи,
Опять прибой соленой пылью окропил.
Когда еще
Глотнуть удастся этот бриз береговой?
Шалунья-смерть
Срывает нас, как ветер крыши со стропил.
Поди узнай,
Когда дохнет она над нашей головой.
Нам восемь дней еще кутить
Под этим звездным шалашом,
Нам восемь дней еще коптить
Свои ленивые тела.
И в серебристую волну бросаться ночью голышом,
Цедить вино, сходить с ума,
И все дела, и все дела...
Не торопи.
Всему свой срок, не торопи меня ни в чем.
Всему свой счет.
Как ни крути - из девяти не выбить сто.
"Спешите жить" -
Сказал мудрец. Я этой мудрости учен.
Я верил ей,
Я так спешил, а толку что, а толку что...
Я так спешил,
А толку что, а толку что...
Камень на распутье
Мы разговаривали о "Городе ангелов".
Романтическая драма, говоришь? Тебя цепляет?
А я посмотрела один раз и больше нет желания. Не мое. Кинематографичность - вот что меня раздражает в таком кино. Ширпотребные чувства напоказ, сказка про неземную и всеобъемлющую...
Не верю я в нее, как Константин Сергеевич в неудачную актерскую игру.
Вот в "Конец одного романа" и непонимание - верю.
В "Порнографическую связь" и цепь случайностей - верю.
Верю в трудный быт и испытания в "Не уходи".
Верю в одиночество в "Коте".
И всегда, везде, как бы ни складывалось, что бы ни было обещано, о чем бы мы ни мечтали - все закончится плохо.
Или хорошо, с какой стороны посмотреть.
Смерть или ошибка - и вот уже наши судьбы снова расплелись и нити протянуты в противоположных направлениях... И им никогда не соединиться, потому что на своем перепутье мы сделали неверный выбор.
Удивительная штука жизнь, трудная и рутинная, невероятная и в то же время воплощающая все, о чем мы говорим: "фантазия, так не бывает".
С недавнего времени моя жизнь - это выбор каждый день, иногда - каждый час, совсем редко - каждую минуту. Но выбор раз за разом.
Как это было раньше, я отлично помню.
Ты живешь и не задумываешься о каждом шаге, просто идешь. Это безусловный рефлекс, по ходу дела ты сворачиваешь то правее, то левее, останавливаешься и идешь дальше. И никогда, почти никогда твоя голова не занята тем, куда шагнуть. Если только ты не герой Николсона в "Лучше не бывает", но тогда по тебе плачет больница им. П.Алексеева.
Иногда ты доходишь до развилки и должен принять решение, под какой указатель шагнуть. Одним решения даются трудно, другие идут, почти не задумываясь и не притормаживая.
И это движение - непрерывный путь, чаще всего - почти прямая. У большинства - колея. У некоторых - чужая колея (с).
А у меня последние несколько месяцев каждый шаг - выбор. Каждый день - новый поворот сюжета. Каждое действие - принятие решения. Моя жизнь похожа на ломаную линию из небольших, а иногда крохотных отрезков, ведущих куда-то... Конечной точки я не вижу, и не вижу даже следующего камня с загадкой "налево пойдешь"... Я просто просыпаюсь утром - и снова на распутье, и стоять невозможно, надо двигаться.
Сказать, что неинтересно, - нельзя. Сказать, что легко, - ложь. Сказать, что я хочу иного, - не знаю... едва ли... Пока есть силы, пока есть указатели - надо идти.
Страшно встретить того, кто предназначен, - и ошибиться, пройти мимо. Повернуть голову в другую сторону... Несколько секунд твое внимание привлекала расцвеченная неоном витрина, или собачка неизвестной породы, или отвлек телефонный звонок. И вот уже самый главный человек прошел мимо, коснувшись тебя краем рукава, взглядом, или тоже отвлекшийся на деталь пейзажа.
Страшно, встретив его, не увидеть важного, усомниться и не задать вопрос, который мог бы сыграть первую скрипку, но не сыграл.
Страшно прочитать не так: его лицо, его слово, его поступок, его сомнение - и придумать себе его жизнь, даже не ведая, что он не смог показать что-то очень важное, потому что он тоже не умеет тебя читать, слушать, видеть. И не доверяет своим чувствам, а лишь своим сомнениям.
Как понять, что ты совершаешь неверный выбор? Как остановить того, который ошибается, и показать ему не поверхностное, а самое главное, что хранит твоя душа?
Как не стать героем драмы, в порыве ложного самоотречения разрушающим собственное счастье и жизнь другого?
Как перестать придумывать свою и чужую жизнь - и начать жить?
Никто не ответит на эти вопросы: ни Карнеги, ни Библия, ни гениальные творения художников, музыкантов, писателей или режиссеров, ни твой психоаналитик. Никто!
Я снова прошла маленький отрезок пути - и получила передышку. Для чего? Что мне надо осмыслить? Или я могу просто отдохнуть, побыть в мире с собой вдали от мира?
И кажется, я знаю камень, который вот-вот замаячит впереди, и указатели дорог на нем мне понятны. Смогу ли я выбрать верный?
Нет, я, кажется поняла, вот прямо сейчас.
Нет неверной дороги. Есть не твоя. И всегда та, которую ты выбираешь, твоя, единственно возможная. Я не знаю, зачем нам даны и другие надписи, для чего нам спускают головоломки и лже-лабиринты. Мой выбор всегда правильный, куда бы он ни вел. Мне надо пройти мой путь до конца, и я пройду его.
Да, меня ввела в заблуждение фраза: "Иногда правильно ничего не сделать, чем сделать что-то".
Или, скорее, напугала. Я на секунду потеряла почву под ногами. Этого не может быть, чтобы тот, кто всегда жил с девизом "Лучше пожалеть о сделанном, чем о не сделанном" оказался таким ранимым. И я только и нашлась, чтобы спросить: "Ты думаешь, что есть универсальные рецепты в жизни?" А он не смог ответить... не смог... потому что устал и стал сомневаться...
Может, я нужна как раз для того, чтобы он смог вернуться туда, на свою сложную дорогу с бесконечными развилками, чтобы он не боялся делать. Если так - я поддержу его, пока будут силы.
Главное - я не прошла мимо. Я совершила множество шагов, собственных, правильных на чужой взгляд или нет - не важно. Я оказалась на нужной развилке и встретила того, кого ждала давно. Может, меня ждет своя драма. А, может, награда. Посмотрим...
Романтическая драма, говоришь? Тебя цепляет?
А я посмотрела один раз и больше нет желания. Не мое. Кинематографичность - вот что меня раздражает в таком кино. Ширпотребные чувства напоказ, сказка про неземную и всеобъемлющую...
Не верю я в нее, как Константин Сергеевич в неудачную актерскую игру.
Вот в "Конец одного романа" и непонимание - верю.
В "Порнографическую связь" и цепь случайностей - верю.
Верю в трудный быт и испытания в "Не уходи".
Верю в одиночество в "Коте".
И всегда, везде, как бы ни складывалось, что бы ни было обещано, о чем бы мы ни мечтали - все закончится плохо.
Или хорошо, с какой стороны посмотреть.
Смерть или ошибка - и вот уже наши судьбы снова расплелись и нити протянуты в противоположных направлениях... И им никогда не соединиться, потому что на своем перепутье мы сделали неверный выбор.
Удивительная штука жизнь, трудная и рутинная, невероятная и в то же время воплощающая все, о чем мы говорим: "фантазия, так не бывает".
С недавнего времени моя жизнь - это выбор каждый день, иногда - каждый час, совсем редко - каждую минуту. Но выбор раз за разом.
Как это было раньше, я отлично помню.
Ты живешь и не задумываешься о каждом шаге, просто идешь. Это безусловный рефлекс, по ходу дела ты сворачиваешь то правее, то левее, останавливаешься и идешь дальше. И никогда, почти никогда твоя голова не занята тем, куда шагнуть. Если только ты не герой Николсона в "Лучше не бывает", но тогда по тебе плачет больница им. П.Алексеева.
Иногда ты доходишь до развилки и должен принять решение, под какой указатель шагнуть. Одним решения даются трудно, другие идут, почти не задумываясь и не притормаживая.
И это движение - непрерывный путь, чаще всего - почти прямая. У большинства - колея. У некоторых - чужая колея (с).
А у меня последние несколько месяцев каждый шаг - выбор. Каждый день - новый поворот сюжета. Каждое действие - принятие решения. Моя жизнь похожа на ломаную линию из небольших, а иногда крохотных отрезков, ведущих куда-то... Конечной точки я не вижу, и не вижу даже следующего камня с загадкой "налево пойдешь"... Я просто просыпаюсь утром - и снова на распутье, и стоять невозможно, надо двигаться.
Сказать, что неинтересно, - нельзя. Сказать, что легко, - ложь. Сказать, что я хочу иного, - не знаю... едва ли... Пока есть силы, пока есть указатели - надо идти.
Страшно встретить того, кто предназначен, - и ошибиться, пройти мимо. Повернуть голову в другую сторону... Несколько секунд твое внимание привлекала расцвеченная неоном витрина, или собачка неизвестной породы, или отвлек телефонный звонок. И вот уже самый главный человек прошел мимо, коснувшись тебя краем рукава, взглядом, или тоже отвлекшийся на деталь пейзажа.
Страшно, встретив его, не увидеть важного, усомниться и не задать вопрос, который мог бы сыграть первую скрипку, но не сыграл.
Страшно прочитать не так: его лицо, его слово, его поступок, его сомнение - и придумать себе его жизнь, даже не ведая, что он не смог показать что-то очень важное, потому что он тоже не умеет тебя читать, слушать, видеть. И не доверяет своим чувствам, а лишь своим сомнениям.
Как понять, что ты совершаешь неверный выбор? Как остановить того, который ошибается, и показать ему не поверхностное, а самое главное, что хранит твоя душа?
Как не стать героем драмы, в порыве ложного самоотречения разрушающим собственное счастье и жизнь другого?
Как перестать придумывать свою и чужую жизнь - и начать жить?
Никто не ответит на эти вопросы: ни Карнеги, ни Библия, ни гениальные творения художников, музыкантов, писателей или режиссеров, ни твой психоаналитик. Никто!
Я снова прошла маленький отрезок пути - и получила передышку. Для чего? Что мне надо осмыслить? Или я могу просто отдохнуть, побыть в мире с собой вдали от мира?
И кажется, я знаю камень, который вот-вот замаячит впереди, и указатели дорог на нем мне понятны. Смогу ли я выбрать верный?
Нет, я, кажется поняла, вот прямо сейчас.
Нет неверной дороги. Есть не твоя. И всегда та, которую ты выбираешь, твоя, единственно возможная. Я не знаю, зачем нам даны и другие надписи, для чего нам спускают головоломки и лже-лабиринты. Мой выбор всегда правильный, куда бы он ни вел. Мне надо пройти мой путь до конца, и я пройду его.
Да, меня ввела в заблуждение фраза: "Иногда правильно ничего не сделать, чем сделать что-то".
Или, скорее, напугала. Я на секунду потеряла почву под ногами. Этого не может быть, чтобы тот, кто всегда жил с девизом "Лучше пожалеть о сделанном, чем о не сделанном" оказался таким ранимым. И я только и нашлась, чтобы спросить: "Ты думаешь, что есть универсальные рецепты в жизни?" А он не смог ответить... не смог... потому что устал и стал сомневаться...
Может, я нужна как раз для того, чтобы он смог вернуться туда, на свою сложную дорогу с бесконечными развилками, чтобы он не боялся делать. Если так - я поддержу его, пока будут силы.
Главное - я не прошла мимо. Я совершила множество шагов, собственных, правильных на чужой взгляд или нет - не важно. Я оказалась на нужной развилке и встретила того, кого ждала давно. Может, меня ждет своя драма. А, может, награда. Посмотрим...
На котором по счету свидании прилично?..
Мучилась я, мучилась, помнится, в ноябре...
Даже воспитательную беседу с ребенком спровоцировала. То есть он меня воспитывал, когда приличной женщине можно.
Говорит, что можно хоть с первого свидания, если цепляет.
Видать, не цепляло меня всю мою жизнь, ни разу не цепляло так, чтобы на первом свидании - и никаких сомнений.
То есть секс с "первым встречным", когда ты смотришь на всю команду и говоришь: "Вот ты сегодня провожаешь меня домой!" и совершенно незнакомый мальчик оказывается в твоей постели - это было. Но никакого отношения к свиданию и романтике это не имеет.
А вот если на трезвую голову и сознательно на свидание - то черт его знает, когда можно уже дать, а когда еще время не пришло.
В этот раз у меня формально все неплохо:
30 марта - первая встреча
29 апреля - вторая встреча
19 мая - ...
На третьем свидании прилично?
Сын сказал, что рад за меня... Ну вот и славно, вот и разрешились мои сомнения...
Хотя... шепотом... разве переговоры можно назвать свиданием, а?
Кажется, где-то тут есть подвох...
Даже воспитательную беседу с ребенком спровоцировала. То есть он меня воспитывал, когда приличной женщине можно.
Говорит, что можно хоть с первого свидания, если цепляет.
Видать, не цепляло меня всю мою жизнь, ни разу не цепляло так, чтобы на первом свидании - и никаких сомнений.
То есть секс с "первым встречным", когда ты смотришь на всю команду и говоришь: "Вот ты сегодня провожаешь меня домой!" и совершенно незнакомый мальчик оказывается в твоей постели - это было. Но никакого отношения к свиданию и романтике это не имеет.
А вот если на трезвую голову и сознательно на свидание - то черт его знает, когда можно уже дать, а когда еще время не пришло.
В этот раз у меня формально все неплохо:
30 марта - первая встреча
29 апреля - вторая встреча
19 мая - ...
На третьем свидании прилично?
Сын сказал, что рад за меня... Ну вот и славно, вот и разрешились мои сомнения...
Хотя... шепотом... разве переговоры можно назвать свиданием, а?
Кажется, где-то тут есть подвох...
Пока не уснула
Вот, все упирается в сон.
Бессонница, сны наяву, сонное царство, знаки во сне.
Стоило мне проспать подряд 9 часов, впервые за долгое время... и конец света не наступил.
Выхожу утром с Амином, чтобы за водой ехать, а он говорит:
- Я проспал конец света.
Меня чуть кондратий не хватил.
- Какой конец света? Почему не знаю? Почему никто не доложил?
- Сегодня на 6 утра был заявлен конец света, но, похоже, нас обманули.
- Черт возьми! Даже конца света не случилось! Что за страна! Подожди, сейчас на улицу выйдем, может, все не так плохо. Может, только мы и остались, а мира уже нет?
Вышли. Машины мчатся, солнце шарашит, Маруська внутри нагрелась, как сауна. Никакого тебе апокалипсиса. Или мы уже в аду, просто не заметили плавного перехода. Ведь только 2% праведников обещано оказаться в раю. Остальным уготовал ад. Ну, если забыть про то, что мне, как католичке, неплохо бы вспомнить про чистилище. Но, учитывая мои грехи, - едва ли я так задержусь в сумеречной зоне. Гордыня ведет сразу в ад, чего уж мелочиться. Как и другие проступки из числа смертных грехов. Впрочем, обжорство, алчность и зависть обошли меня стороной. Ну не могу же я быть средоточием зла в этом мире! Хотя гордыня обижается: "Как же так! Даже всех грехов еще не освоила, а уже помирать с человечеством собралась!"
Видимо, до двенадцатого года надо срочно жрать, красть и завидовать. Главное, не в ущерб привычным четырем.
С унынием у меня тоже некоторые идеологические сложности, ибо определяется оно как праздность души. А вот тут я как-то отошла от догматического учения и, видимо, почти двадцать лет без исповеди сделали свое дело. Не могу понять, насколько моя душа праздная. С точки зрения развития светского, интеллектуального, личностного - я выросла, безусловно. Но тут главное в терминах не запутаться. Поэтому, для простоты подсчета будем думать, что мой счет 4:3. Это не я, это гордыня подсказывает!
Позавчера я листала старую Тору в кожаном переплете с параллельным переводом с иврита на русский и спросила: "Ты ее читаешь на самом деле?" На что получила ответ: "Не так часто, как надо бы!"
Хм... задумалась. А надо ли мне? Чувствую ли я потребность вновь вернуться в Церковь. Не в храм, а именно в Церковь. И в какую Церковь я готова вернуться?
Да, я женщина, и меня всегда завораживали самые романтичные события Ветхого Завета. Книга Притчей Соломоновых, Песнь Песней, Книга Экклезиаста... Несмотря на простоту изложения, Новый Завет был мне труден и сложен. Вот теперь и думаю... а что если я так и осталась в вере своих предков? Внешне пошла дальше, а внутри себя - все так же живу в Палестине, все так же принимаю близко к сердцу "око за око". И да, принимаю именно это. И меня это всегда пугало. Почему я так и не научилась подставлять другую щеку? Потому что мужчина, который должен был прийти, не может принять такого послушания? Потому что его принцип "огнем и мечом"? И его главный грех - гордыня.
Ничерта себе дуальная парочка! Впрочем, это же хорошо. И в ад тоже вместе. Это тебе не по сибирским трактам шляться...
Однако, конец света не наступил.
Я выпила кофе с козьим сыром и хлебцами, досмотрела, как Беккет умерла на руках у Касла, слушая его признание в любви, вздохнула спокойно: "наконец-то он сказал! теперь осталось сценаристам ее воскресить и добавить хэппи энда этим гаммийским дуалам!" и принялась за этот пост.
Хотела про конец света, и снова написала о себе любимой, как всегда, нескромно.
А что вы думали! Учусь у соседей по квадре. Все в какашках, а я в ромашках.
Или в каких-то других эротических цветах, которыми заткан комплект постельного белья, подаренного Маринкой.
Сейчас как завалюсь на те цветы! И даже рефлексировать не буду!
Вот, кстати, хочется писать стихи... Не получится, знаю, но ведь хочется! А это дурной знак... Влюбляться начинаю... Вот уж чего мне совсем не надо к моему состоянию, так это влюбленности и романтических соплей.
Угу, посмеялись с Катюхой, помнится, в четверг насчет романтики с ректальными свечками и мороженой клубникой. Может, надо писать памфлеты в таком случае?
А еще, навигатор, сволочь, меня подставил. Пока задавала адрес, чтобы доехать из точки А в точку Б, как девочка по вызову, комментировала свои действия вслух. И когда дошла до текста "идти на точку", мы с Котом чуть не сдохли со смеху! Она, конечно, зараза! Смеется над моими сединами... У меня любофф и всякие глупости в голове, переживания, относительно того, когда и как уместно давать на свидании, а она ржет про эту "точку", хоть убейся.
Как же я люблю этого ребенка! Такого подрощенного, не мной, выше меня на пару голов, умного, порядочного, искреннего и человечного ребенка, который так на меня настроен, так читает мое состояние, что мне ее даже жалко временами.
Соберусь замуж, потребую ее удочерить! Если до того она не решит меня уматерить за мои выходки!
Нифига себе понаписала, пока не уснула...
И ведь даже вот не знаю, за что взяться... Спать или читать... Редактировать или... Черт его знает, что "или"!
Если все равно скоро конец света, зачем трепыхаться?
И мы с моей гордыней искренне надеемся, что не из-за того, что мы так продрыхли всю ночь без задних ног, этот самый писец так и не наступил!
Или мы все-таки уже там? А мне опять не доложили? Неужели и интернет там есть? Впрочем, это неудивительно, он весьма адское изобретение.
Кстати, возникновение интернета предсказал Андрей Дмитриевич Сахаров, причем весьма точными словами.
В своей статье "Мир через полвека" от 1974г. от прогнозировал создание всемирной информационной системы (ВИС), которая "сделает доступным для каждого в любую минуту содержание любой книги, когда-либо и где-либо опубликованной, содержание любой статьи, получение любой справки".
"ВИС должна включать индивидуальные миниатюрные запросные приёмники-передатчики, диспетчерские пункты, управляющие потоками информации, каналы связи, включающие тысячи искусственных спутников связи, кабельные и лазерные линии. Даже частичное осуществление ВИС окажет глубокое воздействие на жизнь каждого человека, на его досуг, на его интеллектуальное и художественное развитие. В отличие от телевизора, который является главным источником информации многих современников, ВИС будет предоставлять каждому максимальную свободу в выборе информации и требовать индивидуальной активности".
А еще сегодня ему бы исполнилось 90 лет... И я даже знаю, кто об этом помнит, а не узнает из прессы. Надо все-таки попросить у него эти фильмы посмотреть, а то в этом адском интернете, почему-то нет пиратских копий.
Охренеть! Фильм про Церетели начал качаться! Что случилось-то?
Бессонница, сны наяву, сонное царство, знаки во сне.
Стоило мне проспать подряд 9 часов, впервые за долгое время... и конец света не наступил.
Выхожу утром с Амином, чтобы за водой ехать, а он говорит:
- Я проспал конец света.
Меня чуть кондратий не хватил.
- Какой конец света? Почему не знаю? Почему никто не доложил?
- Сегодня на 6 утра был заявлен конец света, но, похоже, нас обманули.
- Черт возьми! Даже конца света не случилось! Что за страна! Подожди, сейчас на улицу выйдем, может, все не так плохо. Может, только мы и остались, а мира уже нет?
Вышли. Машины мчатся, солнце шарашит, Маруська внутри нагрелась, как сауна. Никакого тебе апокалипсиса. Или мы уже в аду, просто не заметили плавного перехода. Ведь только 2% праведников обещано оказаться в раю. Остальным уготовал ад. Ну, если забыть про то, что мне, как католичке, неплохо бы вспомнить про чистилище. Но, учитывая мои грехи, - едва ли я так задержусь в сумеречной зоне. Гордыня ведет сразу в ад, чего уж мелочиться. Как и другие проступки из числа смертных грехов. Впрочем, обжорство, алчность и зависть обошли меня стороной. Ну не могу же я быть средоточием зла в этом мире! Хотя гордыня обижается: "Как же так! Даже всех грехов еще не освоила, а уже помирать с человечеством собралась!"
Видимо, до двенадцатого года надо срочно жрать, красть и завидовать. Главное, не в ущерб привычным четырем.
С унынием у меня тоже некоторые идеологические сложности, ибо определяется оно как праздность души. А вот тут я как-то отошла от догматического учения и, видимо, почти двадцать лет без исповеди сделали свое дело. Не могу понять, насколько моя душа праздная. С точки зрения развития светского, интеллектуального, личностного - я выросла, безусловно. Но тут главное в терминах не запутаться. Поэтому, для простоты подсчета будем думать, что мой счет 4:3. Это не я, это гордыня подсказывает!
Позавчера я листала старую Тору в кожаном переплете с параллельным переводом с иврита на русский и спросила: "Ты ее читаешь на самом деле?" На что получила ответ: "Не так часто, как надо бы!"
Хм... задумалась. А надо ли мне? Чувствую ли я потребность вновь вернуться в Церковь. Не в храм, а именно в Церковь. И в какую Церковь я готова вернуться?
Да, я женщина, и меня всегда завораживали самые романтичные события Ветхого Завета. Книга Притчей Соломоновых, Песнь Песней, Книга Экклезиаста... Несмотря на простоту изложения, Новый Завет был мне труден и сложен. Вот теперь и думаю... а что если я так и осталась в вере своих предков? Внешне пошла дальше, а внутри себя - все так же живу в Палестине, все так же принимаю близко к сердцу "око за око". И да, принимаю именно это. И меня это всегда пугало. Почему я так и не научилась подставлять другую щеку? Потому что мужчина, который должен был прийти, не может принять такого послушания? Потому что его принцип "огнем и мечом"? И его главный грех - гордыня.
Ничерта себе дуальная парочка! Впрочем, это же хорошо. И в ад тоже вместе. Это тебе не по сибирским трактам шляться...
Однако, конец света не наступил.
Я выпила кофе с козьим сыром и хлебцами, досмотрела, как Беккет умерла на руках у Касла, слушая его признание в любви, вздохнула спокойно: "наконец-то он сказал! теперь осталось сценаристам ее воскресить и добавить хэппи энда этим гаммийским дуалам!" и принялась за этот пост.
Хотела про конец света, и снова написала о себе любимой, как всегда, нескромно.
А что вы думали! Учусь у соседей по квадре. Все в какашках, а я в ромашках.
Или в каких-то других эротических цветах, которыми заткан комплект постельного белья, подаренного Маринкой.
Сейчас как завалюсь на те цветы! И даже рефлексировать не буду!
Вот, кстати, хочется писать стихи... Не получится, знаю, но ведь хочется! А это дурной знак... Влюбляться начинаю... Вот уж чего мне совсем не надо к моему состоянию, так это влюбленности и романтических соплей.
Угу, посмеялись с Катюхой, помнится, в четверг насчет романтики с ректальными свечками и мороженой клубникой. Может, надо писать памфлеты в таком случае?
А еще, навигатор, сволочь, меня подставил. Пока задавала адрес, чтобы доехать из точки А в точку Б, как девочка по вызову, комментировала свои действия вслух. И когда дошла до текста "идти на точку", мы с Котом чуть не сдохли со смеху! Она, конечно, зараза! Смеется над моими сединами... У меня любофф и всякие глупости в голове, переживания, относительно того, когда и как уместно давать на свидании, а она ржет про эту "точку", хоть убейся.
Как же я люблю этого ребенка! Такого подрощенного, не мной, выше меня на пару голов, умного, порядочного, искреннего и человечного ребенка, который так на меня настроен, так читает мое состояние, что мне ее даже жалко временами.
Соберусь замуж, потребую ее удочерить! Если до того она не решит меня уматерить за мои выходки!
Нифига себе понаписала, пока не уснула...
И ведь даже вот не знаю, за что взяться... Спать или читать... Редактировать или... Черт его знает, что "или"!
Если все равно скоро конец света, зачем трепыхаться?
И мы с моей гордыней искренне надеемся, что не из-за того, что мы так продрыхли всю ночь без задних ног, этот самый писец так и не наступил!
Или мы все-таки уже там? А мне опять не доложили? Неужели и интернет там есть? Впрочем, это неудивительно, он весьма адское изобретение.
Кстати, возникновение интернета предсказал Андрей Дмитриевич Сахаров, причем весьма точными словами.
В своей статье "Мир через полвека" от 1974г. от прогнозировал создание всемирной информационной системы (ВИС), которая "сделает доступным для каждого в любую минуту содержание любой книги, когда-либо и где-либо опубликованной, содержание любой статьи, получение любой справки".
"ВИС должна включать индивидуальные миниатюрные запросные приёмники-передатчики, диспетчерские пункты, управляющие потоками информации, каналы связи, включающие тысячи искусственных спутников связи, кабельные и лазерные линии. Даже частичное осуществление ВИС окажет глубокое воздействие на жизнь каждого человека, на его досуг, на его интеллектуальное и художественное развитие. В отличие от телевизора, который является главным источником информации многих современников, ВИС будет предоставлять каждому максимальную свободу в выборе информации и требовать индивидуальной активности".
А еще сегодня ему бы исполнилось 90 лет... И я даже знаю, кто об этом помнит, а не узнает из прессы. Надо все-таки попросить у него эти фильмы посмотреть, а то в этом адском интернете, почему-то нет пиратских копий.
Охренеть! Фильм про Церетели начал качаться! Что случилось-то?
Все изменилось
Хочу кофе и спать.
Именно в такой последовательности: выпью кофе с козьим сыром и упаду в постель.
Я не спала несколько месяцев... странно не спала.
К весне мой привычный 9-ти часовой сон медленно и неуклонно дошел до 4 часов в сутки, в какое бы время я ни легла. То есть два раза по 4 часа спать тоже не получалось. Четыре - получите и распишитесь. Я чувствовала себя маршалом Жуковым под Москвой. В иные моменты получалось 4-5 часов за двое суток.
Но я все равно было бодра и свежа, что от души удивляло.
И вот сегодня случилась первая ночь за месяцы, когда я без уговаривания себя проспала 9 часов кряду. И хочу еще, как это ни смешно!
Так что кофе, козий сыр и две подушки в обнимку...
Я знаю, кого благодарить за то, что все изменилось!
Именно в такой последовательности: выпью кофе с козьим сыром и упаду в постель.
Я не спала несколько месяцев... странно не спала.
К весне мой привычный 9-ти часовой сон медленно и неуклонно дошел до 4 часов в сутки, в какое бы время я ни легла. То есть два раза по 4 часа спать тоже не получалось. Четыре - получите и распишитесь. Я чувствовала себя маршалом Жуковым под Москвой. В иные моменты получалось 4-5 часов за двое суток.
Но я все равно было бодра и свежа, что от души удивляло.
И вот сегодня случилась первая ночь за месяцы, когда я без уговаривания себя проспала 9 часов кряду. И хочу еще, как это ни смешно!
Так что кофе, козий сыр и две подушки в обнимку...
Я знаю, кого благодарить за то, что все изменилось!
Самый ужасный человек
Самый ужасный человек, которого я встречала, пьет водку в 7 утра и разговаривает матом.
Когда он молчит и думает о чем-то своем, кажется, что он готов разнести мир на тысячу кусков.
Когда он смотрит на меня и не верит тому, что видит, я чувствую себя, как пассажир самолета перед сканером - беззащитной и голой.
Но я не боюсь ни его крика, ни испытующего взгляда.
Я вижу его другим.
Хотя я точно знаю, что он самый ужасный человек, которого я встречала. И другие видят в нем помимо его заслуг и талантов именно это: холодную водку, калейдоскоп девиц, несдержанность в словах и жесткий контроль, умение получить свое во что бы то ни стало и завоевать чужое, если оно ему нужно, нежелание тратить деньги на то, что не является необходимым или что принесут и отдадут сами. Да просто самоуверенного типа с амбициями и плохим характером. Такие, как он, легко наживают врагов и трудно - друзей.
Но я знаю, что то, что видят они, лишь часть его, пусть немалая часть.
Я с первого мгновения знала то, что не видят остальные. Откуда знала - неведомо.
Но теперь, дотрагиваясь до него или просто глядя на него, когда он молчит или говорит, я поражаюсь тому, что не ошиблась ни на йоту.
Это мой человек. Мой Маршал. Мне было позволено не просто увидеть, мне дали возможность оказаться настолько близко, что он уже не может скрыть от меня то, что скрыто от других.
Я смотрела на его фотографию всего лишь несколько дней назад и говорила ему "ты". А сегодня я говорю ему "ты" и умираю от нежности, и не понимаю, как это раньше было иначе.
А когда он орет на своего шофера, я улыбаюсь, как законченная дура... Потому что я знала, как все это бывает... и мне ни чуточки не страшно, хотя шофер прижимает уши и вытягивается в струнку.
Этот ужасный тип считает, что ему дозволено все. И ему плевать, что кто-то может думать иначе. И мне плевать, что кто-то может думать иначе, потому что я знаю, что ему дозволено все. Все, что он хочет и на что претендует.
В его присутствии я становлюсь кошкой. Это изумительное превращение, которое я осознаю тогда, когда оказываюсь вдали от него. Рядом с ним я ничего не осознаю, кроме его присутствия. Я не могу от него глаз отвести, или, стараясь стать незаметной и не мешать, брожу по его дому, трогая незнакомые предметы, будто хочу оставить на них свой след. Причем, совершенно неосознанно наматываю круги по дому, цепляя взглядом детали: фотографии в рамках, книги, картины, барную стойку, шефлеру и кратон, бескрайнее небо за окном и часы, лежащие на комоде. И я не понимаю, откуда я знаю эти вещи, этот дом, этот пейзаж за окнами, эти цветы в кадках и даже шофера, которого мне негде было увидеть. Это даже не дежавю, ни одной секунды не дежавю, это словно жизнь в параллельном мире. Словно я живу одновременно в двух мирах, перемещаясь из одного в другой по чьей-то прихоти.
Я перестаю быть привычной собой, и он удивляется, почему я молчу. Он уже успел привыкнуть, что я не лезу за словом в карман, и Сейшелы вызывают у меня весьма пикантные ассоциации. А просто рядом с ним я такая, какой бываю только наедине с собой. Я молчу, и мне не скучно. Мне незачем торопиться и бороться, болтать и изобретать события. Самое большое счастье - это то, что я могу молчать, и мне тепло с ним и спокойно, и так надежно, что все, что прожито ранее, не имеет ни смысла, ни веса. Рядом с ним я живу совершенно другой, которой меня не знает никто. И даже я себя не знаю, потому что не вижу со стороны. А он дает мне возможность видеть себя его глазами. И это так странно и так волнует...
Я становлюсь его кошкой. Меня, существо нетактильное до патологии, тянет дотрагиваться до него каждую секунду. Дотрагиваться и замирать. Время останавливается, и пространства не существует. Как тогда, когда он впервые обнял меня после переговоров, еще не зная, что натворил. Впрочем, кажется, он уже начал понимать, потому что и сам обращается мыслями к тому объятию. "Мне было так приятно обнимать тебя!" Меня - незнакомого человека, которого он видел второй раз в жизни.
В какой-то момент я подумала, что мне не стоит оставаться на ночь. Он уснул, и мне надо было встать и уйти. Потому что наступит утро, и утром все окажется немного не так, или очень не так. И он удивится, что я все еще рядом, потому что таких, как я, были десятки, а то и сотни. Но я не смогла уйти. Формально - я не могла оставить открытой на всю ночь дверь. На самом деле - я хотела, чтобы наступило утро, и было все так, как должно быть. Или разочарование или счастье.
Свет, вливающийся в студию с открытыми окнами в 5 утра, разбудил его. Не меня, я почти не спала, хотя честно делала вид, и ждала, что он станет делать.
Может, он и подумал, зачем это все... мне. Подумал и спросил. И думаю, мой ответ рассеял его сомнения. Потому что утро было чудесным, может, лучшим утром в моей жизни. И немного печальным, потому что через несколько часов его кошке пришлось вернуться в тот мир, к которому она привыкла, не желая привыкать.
Впрочем, когда я шла к стоянке, чтобы забрать Маруську, шла, никуда не торопясь и ни о чем не думая, шла, улыбаясь солнцу и утру, и толпам спешащих куда-то людей, толкущихся у метро, звонящих по телефонам, покупающих мороженое, я была так счастлива, что отдельные личности заглядывали мне в глаза и изумлялись. А я подумала, что не мешало бы съесть лимон и слиться с толпой в этом ужасном городе, подарившем мне встречу с лучшим мужчиной в моей жизни.
Я была словно прозрачный сосуд, из которого выплеснули дешевый кофе и наполнили заново живой водой с мирриадами сияющих пузырьков, поднимающихся к поверхности. Я была наполнена до краев совершенным, абсолютным, необъяснимым счастьем.
Теперь я снова жду. Жду самого ужасного человека, от которого у меня дух захватывает, и ради которого я готова отдать все то немногое, чем владею. Отдать и быть кошкой на его коленях. Кошкой, которая хочет остаться навсегда в этом доме, в этой его сложной и запутанной жизни. Если он захочет.
Когда он молчит и думает о чем-то своем, кажется, что он готов разнести мир на тысячу кусков.
Когда он смотрит на меня и не верит тому, что видит, я чувствую себя, как пассажир самолета перед сканером - беззащитной и голой.
Но я не боюсь ни его крика, ни испытующего взгляда.
Я вижу его другим.
Хотя я точно знаю, что он самый ужасный человек, которого я встречала. И другие видят в нем помимо его заслуг и талантов именно это: холодную водку, калейдоскоп девиц, несдержанность в словах и жесткий контроль, умение получить свое во что бы то ни стало и завоевать чужое, если оно ему нужно, нежелание тратить деньги на то, что не является необходимым или что принесут и отдадут сами. Да просто самоуверенного типа с амбициями и плохим характером. Такие, как он, легко наживают врагов и трудно - друзей.
Но я знаю, что то, что видят они, лишь часть его, пусть немалая часть.
Я с первого мгновения знала то, что не видят остальные. Откуда знала - неведомо.
Но теперь, дотрагиваясь до него или просто глядя на него, когда он молчит или говорит, я поражаюсь тому, что не ошиблась ни на йоту.
Это мой человек. Мой Маршал. Мне было позволено не просто увидеть, мне дали возможность оказаться настолько близко, что он уже не может скрыть от меня то, что скрыто от других.
Я смотрела на его фотографию всего лишь несколько дней назад и говорила ему "ты". А сегодня я говорю ему "ты" и умираю от нежности, и не понимаю, как это раньше было иначе.
А когда он орет на своего шофера, я улыбаюсь, как законченная дура... Потому что я знала, как все это бывает... и мне ни чуточки не страшно, хотя шофер прижимает уши и вытягивается в струнку.
Этот ужасный тип считает, что ему дозволено все. И ему плевать, что кто-то может думать иначе. И мне плевать, что кто-то может думать иначе, потому что я знаю, что ему дозволено все. Все, что он хочет и на что претендует.
В его присутствии я становлюсь кошкой. Это изумительное превращение, которое я осознаю тогда, когда оказываюсь вдали от него. Рядом с ним я ничего не осознаю, кроме его присутствия. Я не могу от него глаз отвести, или, стараясь стать незаметной и не мешать, брожу по его дому, трогая незнакомые предметы, будто хочу оставить на них свой след. Причем, совершенно неосознанно наматываю круги по дому, цепляя взглядом детали: фотографии в рамках, книги, картины, барную стойку, шефлеру и кратон, бескрайнее небо за окном и часы, лежащие на комоде. И я не понимаю, откуда я знаю эти вещи, этот дом, этот пейзаж за окнами, эти цветы в кадках и даже шофера, которого мне негде было увидеть. Это даже не дежавю, ни одной секунды не дежавю, это словно жизнь в параллельном мире. Словно я живу одновременно в двух мирах, перемещаясь из одного в другой по чьей-то прихоти.
Я перестаю быть привычной собой, и он удивляется, почему я молчу. Он уже успел привыкнуть, что я не лезу за словом в карман, и Сейшелы вызывают у меня весьма пикантные ассоциации. А просто рядом с ним я такая, какой бываю только наедине с собой. Я молчу, и мне не скучно. Мне незачем торопиться и бороться, болтать и изобретать события. Самое большое счастье - это то, что я могу молчать, и мне тепло с ним и спокойно, и так надежно, что все, что прожито ранее, не имеет ни смысла, ни веса. Рядом с ним я живу совершенно другой, которой меня не знает никто. И даже я себя не знаю, потому что не вижу со стороны. А он дает мне возможность видеть себя его глазами. И это так странно и так волнует...
Я становлюсь его кошкой. Меня, существо нетактильное до патологии, тянет дотрагиваться до него каждую секунду. Дотрагиваться и замирать. Время останавливается, и пространства не существует. Как тогда, когда он впервые обнял меня после переговоров, еще не зная, что натворил. Впрочем, кажется, он уже начал понимать, потому что и сам обращается мыслями к тому объятию. "Мне было так приятно обнимать тебя!" Меня - незнакомого человека, которого он видел второй раз в жизни.
В какой-то момент я подумала, что мне не стоит оставаться на ночь. Он уснул, и мне надо было встать и уйти. Потому что наступит утро, и утром все окажется немного не так, или очень не так. И он удивится, что я все еще рядом, потому что таких, как я, были десятки, а то и сотни. Но я не смогла уйти. Формально - я не могла оставить открытой на всю ночь дверь. На самом деле - я хотела, чтобы наступило утро, и было все так, как должно быть. Или разочарование или счастье.
Свет, вливающийся в студию с открытыми окнами в 5 утра, разбудил его. Не меня, я почти не спала, хотя честно делала вид, и ждала, что он станет делать.
Может, он и подумал, зачем это все... мне. Подумал и спросил. И думаю, мой ответ рассеял его сомнения. Потому что утро было чудесным, может, лучшим утром в моей жизни. И немного печальным, потому что через несколько часов его кошке пришлось вернуться в тот мир, к которому она привыкла, не желая привыкать.
Впрочем, когда я шла к стоянке, чтобы забрать Маруську, шла, никуда не торопясь и ни о чем не думая, шла, улыбаясь солнцу и утру, и толпам спешащих куда-то людей, толкущихся у метро, звонящих по телефонам, покупающих мороженое, я была так счастлива, что отдельные личности заглядывали мне в глаза и изумлялись. А я подумала, что не мешало бы съесть лимон и слиться с толпой в этом ужасном городе, подарившем мне встречу с лучшим мужчиной в моей жизни.
Я была словно прозрачный сосуд, из которого выплеснули дешевый кофе и наполнили заново живой водой с мирриадами сияющих пузырьков, поднимающихся к поверхности. Я была наполнена до краев совершенным, абсолютным, необъяснимым счастьем.
Теперь я снова жду. Жду самого ужасного человека, от которого у меня дух захватывает, и ради которого я готова отдать все то немногое, чем владею. Отдать и быть кошкой на его коленях. Кошкой, которая хочет остаться навсегда в этом доме, в этой его сложной и запутанной жизни. Если он захочет.
...
Позавчера был самый счастливый день в моей жизни. Полагаю, ради него я и прожила все предыдущие годы. Боролась за что-то, билась с чем-то, отказывалась от чего-то... и надеялась.
Да, я просила именно этого дня, я ждала его. И как всякий человек, получивший искомое, я хочу больше. Жадность или стремление двигаться дальше?
Но умиротворение, наполняющее меня, больше радости и больше влюбленности. Это неведомое доселе чувство почти ничем не омрачается. Вернее, почти ничем, потому что мыслей не остановить, и они сами забредают туда, куда сейчас им идти не надо. Но умиротворение все равно объемлет все, принимает в себя и растворяет в теплоте и нежности. Я счастлива. Я хотела этого, и случившееся не разочаровало меня, напротив, утвердило в желании идти так далеко, как мне позволят, отдать столько, сколько от меня готовы принять, смириться со всем, что мне уготовано.
И если это не любовь, тогда что?
Да, я просила именно этого дня, я ждала его. И как всякий человек, получивший искомое, я хочу больше. Жадность или стремление двигаться дальше?
Но умиротворение, наполняющее меня, больше радости и больше влюбленности. Это неведомое доселе чувство почти ничем не омрачается. Вернее, почти ничем, потому что мыслей не остановить, и они сами забредают туда, куда сейчас им идти не надо. Но умиротворение все равно объемлет все, принимает в себя и растворяет в теплоте и нежности. Я счастлива. Я хотела этого, и случившееся не разочаровало меня, напротив, утвердило в желании идти так далеко, как мне позволят, отдать столько, сколько от меня готовы принять, смириться со всем, что мне уготовано.
И если это не любовь, тогда что?
воскресенье, 15 мая 2011 г.
Рефлексия по-Гоблиновски
А кто-то сейчас в Каннах поит девиц шампанским и пьет холодную водку.
А кто-то нисколько не в Каннах переживает за то, что тот, кто в Каннах, от той холодной водки снова может простудиться.
А может кто-то и не в Каннах, а в Иерусалиме, в Лондоне, в Токио или еще где-то у черта на куличках. Да хоть на Мальдивах! Лишь бы не в Секторе Газа, не в Припяти, не в Ливии, не на Фукусиме... Если выбирать между простудой и радиацией, между девицами и рвущимися снарядами – то мой выбор очевиден.
Но мой выбор умозрителен и ни одной секунды не имеет отношения к реальности.
И какова реальность того, кто, предположительно, в Каннах (Господи, ну, пусть в Каннах, там спокойно и тепло, там творческая обстановка и можно отдохнуть) – мне знать не дано.
Впрочем, мне и не надо. Реальности – не надо. Меня интересует ирреальность всего происходящего.
Вот, ассоциация назрела. Я чувствую себя как Сарумян ("Братва и Кольцо" в переводе Гоблина), который законнектился к Интернету. Именно в комическом варианте.
Но оттого, что я смеюсь над собой, ни секунды не легче.
Почему мне больно смотреть на человека, который выглядит больным и уставшим? То есть не смотреть больно, в переносном смысле, а физически больно?
И с чего это у меня на ровном месте бронхоспазм случился?
Сто раз себе говорила – не трогай руками все подряд. Нафиг мне чужая энергетика!
Впрочем, меня не спросили, хочу я трогать или нет. Нужен мне этот энергетический обмен или нет. Этот момент изнасилования до сих пор мне выкручивает мозг. И ладно, ну потрогали и прошло. Так нет же, организм говорит, что готов повторять и повторять, собака! Понравилось ему обмениваться хрен знает чем с Бог знает кем. А я теперь раскапывай залежи информации и ищи, где я раньше это видела, когда успела на это подсесть.
Кстати об информации. Люблю я это дело: в Инете и других источниках порыться. Иной раз такие забавности находятся, что хоть стой, хоть падай. Наберу целое лукошко и перебираю любовно, как Плюшкин. Вот про ваши работки, вот про ваши квартирки, вот про ваши машинки, про деток и подружек, про ошибки и успехи. Все по полочкам, все на своих местах. Иной раз такая отрадная картинка открывается – душа поет.
И вот я снова заняла себя развлечением – узнаем все, что можно узнать, посмотрим на сложившуюся мозаику и поймем, откуда ноги растут.
И только раскопав все, понимаешь, что никакого отношения к нужной мне реальности (как мы помним – ирреальности) данная информация не имеет. Даже за подписью и печатью. Даже творческая и самолично озвученная. Потому что есть несколько секунд прикосновения, которые говорят, что об этом любителе холодной водки и острых ощущений над излучающим Чернобылем я ничего не знаю. Ничего из того, что объяснило бы, откуда я знаю о нем все. Почему ни одного человека в этом мире я не ощущаю так, как его. И таким, как его. Своим. Частью себя. И ни с одним человеком не разговариваю так, как с ним – о деле и вместе с тем совершенно о другом. И никакой рассинхронизации между этими двумя разговорами нет ни на долю секунды.
"Я сделаю все, как Вы хотите", – говорю я, и он отлично понимает, что я сказала в тот момент. А я не понимаю, когда я научилась так вести беседу, будто каждое мое слово читают с ключом. Откуда у чужого мне человека ключ к моим шифровкам, будто это и не шифровки вовсе, а два соотечественника в далекой стране говорят на непонятном цивилизованному миру бесписьменном языке?
Зачем вообще эти звонки, эти переговоры, это понимание заговорщиков, у которых крохотная точечка соприкосновения, не могущая затронуть ничего, что стоит за каждым?
Но уже поздно. И сколько бы раз я ни сказала себе, что меня все так же не волнуют Канны или аэропорт в Тель-Авиве, я уже не смогу избавиться от ощущения, что в мире есть человек, дотрагиваясь до которого, я становлюсь той, которой хотела быть всегда. И нравится мне или нет, мне предстоит пройти этот путь последовательно, не забегая вперед, не форсируя или прячась от неизбежного.
"Завтра я уезжаю на несколько дней!"
И уже неважно, куда. Мое дело – ждать. И я жду.
А кто-то нисколько не в Каннах переживает за то, что тот, кто в Каннах, от той холодной водки снова может простудиться.
А может кто-то и не в Каннах, а в Иерусалиме, в Лондоне, в Токио или еще где-то у черта на куличках. Да хоть на Мальдивах! Лишь бы не в Секторе Газа, не в Припяти, не в Ливии, не на Фукусиме... Если выбирать между простудой и радиацией, между девицами и рвущимися снарядами – то мой выбор очевиден.
Но мой выбор умозрителен и ни одной секунды не имеет отношения к реальности.
И какова реальность того, кто, предположительно, в Каннах (Господи, ну, пусть в Каннах, там спокойно и тепло, там творческая обстановка и можно отдохнуть) – мне знать не дано.
Впрочем, мне и не надо. Реальности – не надо. Меня интересует ирреальность всего происходящего.
Вот, ассоциация назрела. Я чувствую себя как Сарумян ("Братва и Кольцо" в переводе Гоблина), который законнектился к Интернету. Именно в комическом варианте.
Но оттого, что я смеюсь над собой, ни секунды не легче.
Почему мне больно смотреть на человека, который выглядит больным и уставшим? То есть не смотреть больно, в переносном смысле, а физически больно?
И с чего это у меня на ровном месте бронхоспазм случился?
Сто раз себе говорила – не трогай руками все подряд. Нафиг мне чужая энергетика!
Впрочем, меня не спросили, хочу я трогать или нет. Нужен мне этот энергетический обмен или нет. Этот момент изнасилования до сих пор мне выкручивает мозг. И ладно, ну потрогали и прошло. Так нет же, организм говорит, что готов повторять и повторять, собака! Понравилось ему обмениваться хрен знает чем с Бог знает кем. А я теперь раскапывай залежи информации и ищи, где я раньше это видела, когда успела на это подсесть.
Кстати об информации. Люблю я это дело: в Инете и других источниках порыться. Иной раз такие забавности находятся, что хоть стой, хоть падай. Наберу целое лукошко и перебираю любовно, как Плюшкин. Вот про ваши работки, вот про ваши квартирки, вот про ваши машинки, про деток и подружек, про ошибки и успехи. Все по полочкам, все на своих местах. Иной раз такая отрадная картинка открывается – душа поет.
И вот я снова заняла себя развлечением – узнаем все, что можно узнать, посмотрим на сложившуюся мозаику и поймем, откуда ноги растут.
И только раскопав все, понимаешь, что никакого отношения к нужной мне реальности (как мы помним – ирреальности) данная информация не имеет. Даже за подписью и печатью. Даже творческая и самолично озвученная. Потому что есть несколько секунд прикосновения, которые говорят, что об этом любителе холодной водки и острых ощущений над излучающим Чернобылем я ничего не знаю. Ничего из того, что объяснило бы, откуда я знаю о нем все. Почему ни одного человека в этом мире я не ощущаю так, как его. И таким, как его. Своим. Частью себя. И ни с одним человеком не разговариваю так, как с ним – о деле и вместе с тем совершенно о другом. И никакой рассинхронизации между этими двумя разговорами нет ни на долю секунды.
"Я сделаю все, как Вы хотите", – говорю я, и он отлично понимает, что я сказала в тот момент. А я не понимаю, когда я научилась так вести беседу, будто каждое мое слово читают с ключом. Откуда у чужого мне человека ключ к моим шифровкам, будто это и не шифровки вовсе, а два соотечественника в далекой стране говорят на непонятном цивилизованному миру бесписьменном языке?
Зачем вообще эти звонки, эти переговоры, это понимание заговорщиков, у которых крохотная точечка соприкосновения, не могущая затронуть ничего, что стоит за каждым?
Но уже поздно. И сколько бы раз я ни сказала себе, что меня все так же не волнуют Канны или аэропорт в Тель-Авиве, я уже не смогу избавиться от ощущения, что в мире есть человек, дотрагиваясь до которого, я становлюсь той, которой хотела быть всегда. И нравится мне или нет, мне предстоит пройти этот путь последовательно, не забегая вперед, не форсируя или прячась от неизбежного.
"Завтра я уезжаю на несколько дней!"
И уже неважно, куда. Мое дело – ждать. И я жду.
Во многом знании многие скорби
Хорошо жить в неведении относительно себя и мира.
Какие у них там войны, какие глупости...
Терроризм? А мне тепло и уютно за моим компом. Меня знакомые мусульмане не обижают, а незнакомые где-то за окнами авто обретаются.
Фукусима льет радиацию в океан? Жалко японцев, да. Но где те японцы и где я?
Кино авторское снимают, типа "Волчок" – а меня это не касается, я двух пацанов вырастила, я с такими мамашами не сталкивалась. Вот и к лучшему.
Водитель Шойгу обхамил кого-то на МКАДе под вой мигалки? Ну и что мне до тех уродов? Я уступлю придурку, если сзади сирена заорет.
И не читать, не смотреть, не слушать!
А уж про себя и вовсе ничего особо глубокого знать не охота.
Вот узнаешь, что тебя волнует и терроризм, и сволочизм, и хорошие люди в тяжелых обстоятельствах – и понимаешь, что откусили от твоего внутреннего мира изрядный кусок спокойствия. Раньше как оно получалось? Не подключена у меня антенна телевизионная последние три года – и весь мир для меня остался в заголовках РосБизнесКонсалтинга. Чуть зацепил заголовок – прошла по ссылке. А то ведь можно и мимо пройти и не узнать. Не знаешь – и спокойно, умиротворенно. Не грузите меня вашей чернухой, не засоряйте мое личное внутреннее и внешнее пространство информацией избыточной и по большей части вредной.
Куда девалась девочка, которая между кормлениями младенца и чтением конспектов лекций по мировой литературе слушала выступления Андрея Дмитриевича на съезде народных депутатов? Которая ходила на выборы и помнит альтернативу "Да. Да. Нет. Да." Которая даже в СПС вступила в свое время и что-то там делала, шевелилась...
Зачем? Мы все умрем, не так ли?
А та, которая по первому же звонку мчалась сначала на перекладных, потом на авто по ночам к другу, у которого беда? Которая отдавала и отдавала все, что есть, лишь бы кому-то из близких стало полегче. Которая сопереживала чужим женам и мечтала о большой и чистой любви.
Ничего не знать и жить в своем тесном мире – мой выбор. Забавный и упрямый выбор, который жизнь опровергает день за днем.
Да еще и нахально совмещает: политику и сопереживание, терроризм и попытки что-то изменить.
Но в реале я чувствую себя экзотическим верблюдом в Зажопинском зоопарке, где нафиг не нужен весь этот пустынный тюнинг.
А все почему? Потому что кто-то сверху решил, что уже пора. Пора вернуться в мир, где живут остальные, в ведении или неведении, но живут. И не хочу я в ваш мир, а меня тянут и тянут. Я ругаюсь и требую отменить Экклезиаста с его многими скорбями во многих знаниях. Хватит с меня уже скорбей, дайте их попридумывать за других.
Так нет же, пока не исполнится это нечто, во что меня втянули, - ни за компом посидеть не дают, ни в ресторане расслабиться, ни просто чужие книжки почитать.
Разве я об этом просила? Разве так формулировала? Неужели снова ошиблась?
Тогда "не пли, не пли, не пли!"
Какие у них там войны, какие глупости...
Терроризм? А мне тепло и уютно за моим компом. Меня знакомые мусульмане не обижают, а незнакомые где-то за окнами авто обретаются.
Фукусима льет радиацию в океан? Жалко японцев, да. Но где те японцы и где я?
Кино авторское снимают, типа "Волчок" – а меня это не касается, я двух пацанов вырастила, я с такими мамашами не сталкивалась. Вот и к лучшему.
Водитель Шойгу обхамил кого-то на МКАДе под вой мигалки? Ну и что мне до тех уродов? Я уступлю придурку, если сзади сирена заорет.
И не читать, не смотреть, не слушать!
А уж про себя и вовсе ничего особо глубокого знать не охота.
Вот узнаешь, что тебя волнует и терроризм, и сволочизм, и хорошие люди в тяжелых обстоятельствах – и понимаешь, что откусили от твоего внутреннего мира изрядный кусок спокойствия. Раньше как оно получалось? Не подключена у меня антенна телевизионная последние три года – и весь мир для меня остался в заголовках РосБизнесКонсалтинга. Чуть зацепил заголовок – прошла по ссылке. А то ведь можно и мимо пройти и не узнать. Не знаешь – и спокойно, умиротворенно. Не грузите меня вашей чернухой, не засоряйте мое личное внутреннее и внешнее пространство информацией избыточной и по большей части вредной.
Куда девалась девочка, которая между кормлениями младенца и чтением конспектов лекций по мировой литературе слушала выступления Андрея Дмитриевича на съезде народных депутатов? Которая ходила на выборы и помнит альтернативу "Да. Да. Нет. Да." Которая даже в СПС вступила в свое время и что-то там делала, шевелилась...
Зачем? Мы все умрем, не так ли?
А та, которая по первому же звонку мчалась сначала на перекладных, потом на авто по ночам к другу, у которого беда? Которая отдавала и отдавала все, что есть, лишь бы кому-то из близких стало полегче. Которая сопереживала чужим женам и мечтала о большой и чистой любви.
Ничего не знать и жить в своем тесном мире – мой выбор. Забавный и упрямый выбор, который жизнь опровергает день за днем.
Да еще и нахально совмещает: политику и сопереживание, терроризм и попытки что-то изменить.
Но в реале я чувствую себя экзотическим верблюдом в Зажопинском зоопарке, где нафиг не нужен весь этот пустынный тюнинг.
А все почему? Потому что кто-то сверху решил, что уже пора. Пора вернуться в мир, где живут остальные, в ведении или неведении, но живут. И не хочу я в ваш мир, а меня тянут и тянут. Я ругаюсь и требую отменить Экклезиаста с его многими скорбями во многих знаниях. Хватит с меня уже скорбей, дайте их попридумывать за других.
Так нет же, пока не исполнится это нечто, во что меня втянули, - ни за компом посидеть не дают, ни в ресторане расслабиться, ни просто чужие книжки почитать.
Разве я об этом просила? Разве так формулировала? Неужели снова ошиблась?
Тогда "не пли, не пли, не пли!"
четверг, 12 мая 2011 г.
Дед Мороз есть
Я не помню, в каком возрасте перестала верить в Деда Мороза. Может, вообще особо никогда и не верила. Помню елку с деревянной треногой, всегда натуральную, пока мы жили с папой, елочные гирлянды, от которых каждый год отрезали по перегоревшей лампочке, немецкие стеклянные шары и картонные игрушки на веревочках. Почему-то пластиковую маленькую снегурочку и солидного Деда Мороза под елкой в окружении белого полотна и пожелтевших клочков ваты. А вот подарки под ней не помню. Но ведь я безумно любила именно Новый год, значит, были и подарки от таинственного деда. И родительские подарки тоже. Просто я забыла... давно...
Подарки мало что значили для меня даже в детстве. Впрочем, я ждала собаку, так что это отдельная песня.
Но я всегда загадывала желания, обязательно во время боя курантов. Держала мандарин и бокал с шампанским и просила чего-то в новом году. Наверное, каждый раз разное. И снова не помню ни своих просьб, ни того, исполнились они или нет.
Полагаю, я не слишком верила в то, что они исполнятся, поэтому и не фиксировалась на результате.
И с каждым годом мой любимый праздник неумолимо сдувался, как воздушный шарик, я не испытывала трепета в начале декабря от приближения, возбуждения последних дней накануне, восторга от того, что вот-вот, еще пару ударов и зазвучит гимн. Но загадывала исправно.
И в этом году, по привычке. Просто пожадничала вдруг и загадала аж два желания, потому что не смогла выбрать между душой и телом, сочтя обе составляющие достойными подарков.
И вдруг... вдруг...
Я хотела. Я безумно хотела то, что загадала. Больше того, я никогда так не хотела то, что загадала. И я верила, что оба желания сбудутся, потому что это уже были не желания, а насущные потребности. И я не стала махать на них рукой, чтобы кое-как мысленно пробормотать заветное словечко. Я обстоятельно продумала то, что я хочу, я четко сформулировала заранее, как я это скажу. И в правильное время, сосредоточившись на главном, почти не слушая курантов, - мысленно озвучила.
И наступил февраль. Конечно, он всегда наступает. Но в этом году он оказался неожиданным, потому что первое желание вдруг стало материализовываться и призывно махать ручкой, мол, здравствуйте, заказывали?
Не успела я отойти от культурного шока - и новые события заставили меня поверить, что Дед Мороз есть. И не только существует, но и внимательно слушает меня, когда мне на самом деле надо.
В общем, и второе желание очень определенно наметилось на горизонте.
Я не сторонник сюсюкать с детьми, я не умею с ними играть и воспитывать их категорически не хочу, но я точно знаю, что человека можно научить загадывать желания. А уж дальше, как оно сложится - тут только время покажет.
Так что не стоит лишать детей праздника, рассказывая обманки про несуществующего Деда Мороза. Научите детей мечтать!
Подарки мало что значили для меня даже в детстве. Впрочем, я ждала собаку, так что это отдельная песня.
Но я всегда загадывала желания, обязательно во время боя курантов. Держала мандарин и бокал с шампанским и просила чего-то в новом году. Наверное, каждый раз разное. И снова не помню ни своих просьб, ни того, исполнились они или нет.
Полагаю, я не слишком верила в то, что они исполнятся, поэтому и не фиксировалась на результате.
И с каждым годом мой любимый праздник неумолимо сдувался, как воздушный шарик, я не испытывала трепета в начале декабря от приближения, возбуждения последних дней накануне, восторга от того, что вот-вот, еще пару ударов и зазвучит гимн. Но загадывала исправно.
И в этом году, по привычке. Просто пожадничала вдруг и загадала аж два желания, потому что не смогла выбрать между душой и телом, сочтя обе составляющие достойными подарков.
И вдруг... вдруг...
Я хотела. Я безумно хотела то, что загадала. Больше того, я никогда так не хотела то, что загадала. И я верила, что оба желания сбудутся, потому что это уже были не желания, а насущные потребности. И я не стала махать на них рукой, чтобы кое-как мысленно пробормотать заветное словечко. Я обстоятельно продумала то, что я хочу, я четко сформулировала заранее, как я это скажу. И в правильное время, сосредоточившись на главном, почти не слушая курантов, - мысленно озвучила.
И наступил февраль. Конечно, он всегда наступает. Но в этом году он оказался неожиданным, потому что первое желание вдруг стало материализовываться и призывно махать ручкой, мол, здравствуйте, заказывали?
Не успела я отойти от культурного шока - и новые события заставили меня поверить, что Дед Мороз есть. И не только существует, но и внимательно слушает меня, когда мне на самом деле надо.
В общем, и второе желание очень определенно наметилось на горизонте.
Я не сторонник сюсюкать с детьми, я не умею с ними играть и воспитывать их категорически не хочу, но я точно знаю, что человека можно научить загадывать желания. А уж дальше, как оно сложится - тут только время покажет.
Так что не стоит лишать детей праздника, рассказывая обманки про несуществующего Деда Мороза. Научите детей мечтать!
среда, 11 мая 2011 г.
Не тратьте слова понапрасну
Когда меня хвалят, искренне или лицемерно, что совершенно несущественно, мне страстно хочется сказать в ответ какую-нибудь гадость. Немало усилий приходится приложить, чтобы сдержаться и отреагировать нейтрально: "Да ладно вам!"
Чаще всего на "Вы так сегодня так элегантно смотритесь" находится альтернативное "Не с чего, устала, как собака, и хочу взять шашку и покрошить кого-нибудь в капусту". "Как вы интересно излагаете" - "А я еще и трехэтажным матом умею!" "Какой у Вас вкусный рецепт харчо!" - "Да-да, сейчас вместе наедимся, как тузик на помойке... Разнообразно!"
Народ искренне считает, что я за нарочитой грубостью и эпатажным поведением скрываю неуемную девичью скромность и стыдливость самосовершенствующейся души. Да и я все время думала: чего вдруг я ухожу от разговора о своих достоинствах, которые неоспоримы, как причиндалы у датского дога? Иной раз побыть бы Наполеоном: "говорите обо мне, говорите!" или "Что это мы все обо мне, давайте о вас: как я вам нравлюсь?" Скучный закомплексованный тип, хотящий постоянного подтверждения, что он выше всех, умнее всех, наглее всех, хитрее всех, богаче всех и чертовски привлекателен впридачу.
И вот смотрю я на это патологическое стремление к вознесению и понимаю, что стыжусь комплиментов. Мне стыдно за тех, кто их произносит, потому что они и толики того, что я думаю о себе хорошего, не могут озвучить.
Я настолько хорошо думаю о себе, что превзойти меня не смогут искренние ораторы и лживые подлизы. Мне не нужны комплименты, мне скучно тратить время на выслушивание банальностей. "Не говорите обо мне, давайте поговорим о вас. Что вы о себе думаете?" А потом мимоходом ты вдруг узнаешь, что такого понимающего, слушающего, глубокого и интересного человека им редко приходилось встречать. А я все равно уже давно об этом знаю... В мире останется еще одно доброе воспоминание обо мне, когда я уйду. И плохое после этого искреннего поста. Но мне нравятся оба. Любовь и ненависть устраивают меня в равной степени. Они - отношение.
Кому-то проще любить, кому-то продуктивнее ненавидеть.
А кто-то научился принимать себя в полной мере и не попадаться на комплименты и манипуляции.
Поэтому не тратьте слова понапрасну, на этом поле я играю лучше многих.
Чаще всего на "Вы так сегодня так элегантно смотритесь" находится альтернативное "Не с чего, устала, как собака, и хочу взять шашку и покрошить кого-нибудь в капусту". "Как вы интересно излагаете" - "А я еще и трехэтажным матом умею!" "Какой у Вас вкусный рецепт харчо!" - "Да-да, сейчас вместе наедимся, как тузик на помойке... Разнообразно!"
Народ искренне считает, что я за нарочитой грубостью и эпатажным поведением скрываю неуемную девичью скромность и стыдливость самосовершенствующейся души. Да и я все время думала: чего вдруг я ухожу от разговора о своих достоинствах, которые неоспоримы, как причиндалы у датского дога? Иной раз побыть бы Наполеоном: "говорите обо мне, говорите!" или "Что это мы все обо мне, давайте о вас: как я вам нравлюсь?" Скучный закомплексованный тип, хотящий постоянного подтверждения, что он выше всех, умнее всех, наглее всех, хитрее всех, богаче всех и чертовски привлекателен впридачу.
И вот смотрю я на это патологическое стремление к вознесению и понимаю, что стыжусь комплиментов. Мне стыдно за тех, кто их произносит, потому что они и толики того, что я думаю о себе хорошего, не могут озвучить.
Я настолько хорошо думаю о себе, что превзойти меня не смогут искренние ораторы и лживые подлизы. Мне не нужны комплименты, мне скучно тратить время на выслушивание банальностей. "Не говорите обо мне, давайте поговорим о вас. Что вы о себе думаете?" А потом мимоходом ты вдруг узнаешь, что такого понимающего, слушающего, глубокого и интересного человека им редко приходилось встречать. А я все равно уже давно об этом знаю... В мире останется еще одно доброе воспоминание обо мне, когда я уйду. И плохое после этого искреннего поста. Но мне нравятся оба. Любовь и ненависть устраивают меня в равной степени. Они - отношение.
Кому-то проще любить, кому-то продуктивнее ненавидеть.
А кто-то научился принимать себя в полной мере и не попадаться на комплименты и манипуляции.
Поэтому не тратьте слова понапрасну, на этом поле я играю лучше многих.
вторник, 10 мая 2011 г.
Зачем меня вернули?
Вот уже восемнадцать с половиной лет я пытаюсь понять, зачем меня вернули? Клиническая смерть - интересная штука. Смотреть на себя из-под потолка операционной, над обжигающим светом ламп, слышать, что "она уходит" и с любопытством наблюдать суету и волнение и тело, просто тело на столе...
Если меня вернули, это было знаком. Но знаком чего?
Я прожила уже не очень мало лет, и прожила их во сне и в ожидании. Удивительно, что именно прошлый год стал переломным. Год, когда я ничего не делала из того, что делать привыкла. Не впахивала, как ломовая лошадь, не изводилась проблемами других, сбегая от собственных. Когда сознательно разрушила десятки связей, ушла из многих домов и отношений. Перестала контролировать мир вокруг и не позволила миру взять меня под контроль. Когда я вернулась в свою тесную нору интроверсии, и оказалось, что нора - огромна и бездонна, как миры Баха, как похабная квартирка Воланда. Когда я смогла сесть за продолжение брошенного романа и поняла, что никогда больше не буду писать стихов, потому что я прожила их и перешагнула. Когда я приготовила себя к чему-то, что должно случиться вскорости, потому что чувство неизбежности живет во мне. Но я не знаю, неизбежности чего.
То, к чему я стремилась всю свою сознательную и по обрывкам воспоминаний - несознательную жизнь тоже, манит меня и мучает. Неужели пришло время? Неужели мне позволят? Неужели я, наконец, выросла и стала достойной жить так, как мне необходимо и хочется?
Вопросов все еще больше, чем ответов. А ответы... легкие намеки... Может, цепь случайностей я воспринимаю слишком буквально? А она нанизывается, нанизывается, призывно позвякивает, когда я теряю направление в темноте своих сомнений.
Что есть случайность? Наши встречи, наши узнавания, наши прозрения и надежды вдруг складываются в кусочек картинки, часть паззла, осмысленную и яркую. И становится страшно и безумно радостно. И даже если я обманываюсь миражами своих фантазий, мне стало интересно жить. Впервые за долгие годы у меня нет депрессии, как бы ни старались некоторые. Впервые слишком взрослая даже в яслях девочка стала достаточно взрослой, чтобы жить в полную силу, осознанно и с удовольствием. С максимальным удовольствием, которое нарастает по мере того, как я двигаюсь и освобождаюсь от прошлого. И впервые за всю свою уже совсем не маленькую жизнь она смогла почувствовать себя беззаботной и счастливой, юной девочкой.
Едва ли это можно понять со стороны. Едва ли это можно осознать в себе в полную силу.
Но если меня вернули ради того, о чем я думаю, - то я готова. Готова принять все, что предстоит. Потому что это мое, долгожданное, трудное и осмысленное. И снова я говорю "спасибо"! За последние недели я часто стала пользоваться этим словом, и мне нравится быть благодарной. Ради этого стоило вернуться и начать жить в реальном мире. Или в мире своих счастливых иллюзий?
Если меня вернули, это было знаком. Но знаком чего?
Я прожила уже не очень мало лет, и прожила их во сне и в ожидании. Удивительно, что именно прошлый год стал переломным. Год, когда я ничего не делала из того, что делать привыкла. Не впахивала, как ломовая лошадь, не изводилась проблемами других, сбегая от собственных. Когда сознательно разрушила десятки связей, ушла из многих домов и отношений. Перестала контролировать мир вокруг и не позволила миру взять меня под контроль. Когда я вернулась в свою тесную нору интроверсии, и оказалось, что нора - огромна и бездонна, как миры Баха, как похабная квартирка Воланда. Когда я смогла сесть за продолжение брошенного романа и поняла, что никогда больше не буду писать стихов, потому что я прожила их и перешагнула. Когда я приготовила себя к чему-то, что должно случиться вскорости, потому что чувство неизбежности живет во мне. Но я не знаю, неизбежности чего.
То, к чему я стремилась всю свою сознательную и по обрывкам воспоминаний - несознательную жизнь тоже, манит меня и мучает. Неужели пришло время? Неужели мне позволят? Неужели я, наконец, выросла и стала достойной жить так, как мне необходимо и хочется?
Вопросов все еще больше, чем ответов. А ответы... легкие намеки... Может, цепь случайностей я воспринимаю слишком буквально? А она нанизывается, нанизывается, призывно позвякивает, когда я теряю направление в темноте своих сомнений.
Что есть случайность? Наши встречи, наши узнавания, наши прозрения и надежды вдруг складываются в кусочек картинки, часть паззла, осмысленную и яркую. И становится страшно и безумно радостно. И даже если я обманываюсь миражами своих фантазий, мне стало интересно жить. Впервые за долгие годы у меня нет депрессии, как бы ни старались некоторые. Впервые слишком взрослая даже в яслях девочка стала достаточно взрослой, чтобы жить в полную силу, осознанно и с удовольствием. С максимальным удовольствием, которое нарастает по мере того, как я двигаюсь и освобождаюсь от прошлого. И впервые за всю свою уже совсем не маленькую жизнь она смогла почувствовать себя беззаботной и счастливой, юной девочкой.
Едва ли это можно понять со стороны. Едва ли это можно осознать в себе в полную силу.
Но если меня вернули ради того, о чем я думаю, - то я готова. Готова принять все, что предстоит. Потому что это мое, долгожданное, трудное и осмысленное. И снова я говорю "спасибо"! За последние недели я часто стала пользоваться этим словом, и мне нравится быть благодарной. Ради этого стоило вернуться и начать жить в реальном мире. Или в мире своих счастливых иллюзий?
День Победы
Как всегда девятого мая езжу к маме плакать. Единственный день в году, где я могу позволить себе быть собой и не бояться, что меня не поймут. Меня - железную леди, стерву с командными нотками, умеющую равнять и строить.
Мама плачет о своем отце, не вернувшемся с войны. О том, что ей никогда не пришлось сказать "папа" тому, кто недолго держал ее на руках в сорок первом, а потом был призван и уже никогда не увидел жену и детей.
Я плачу обо всех. О тех, кто ушел и не вернулся, и о тех, кто ушел и вернулся и доживал свою жизнь не как победитель, а хуже побежденных - в нищете и убожестве, щедро дарованных властью. Через несколько лет нынешних стариков, кто прошел войну, даже уйдя в последний призыв в самом конце войны совсем ребенком, уже не станет.
Я помню Парад Победы на сорокалетие. Я заканчивала школу и бродила среди ветеранов девятого мая восемьдесят пятого года по улицам города. И плакала. Мне было чуточку стыдно плакать публично, я была еще ребенком, но слез удержать не могла.
Я родилась с болью о них. Я не знаю, как это возможно, но ничто не ощущается мной так остро и невыносимо, как та война. С самого детства, каждый раз, когда я вспоминаю о ней, мне нечеловечески больно. Я не могу смотреть старые фильмы о войне. "А зори здесь тихие" - это квинтэссенция боли. И даже если бы Васильев ничего никогда больше не написал - низкий поклон ему за эту книгу и ее экранизацию.
Мама рыдает над "Летят журавли", любовь на войне осознать и прожить невозможно. А меня в меньшей степени трогает любовь. Но жизнь каждого, его страх, боль, отчаяние и надежда - рвут на части.
Почему и как надо было родиться с таким обостренным чувством ужаса - я не знаю. И я не хочу его, но это выше меня. Я плачу весь день девятого числа, отпуская боль на волю. В другие дни я прячу эти слезы под темными очками, или просто в машине, или дома за закрытыми дверями.
Ушло, почти ушло поколение моих дедов. Уходит поколение моих родителей, бывших голодными и несчастными детьми в войну и после нее. Мои сверстники, сытые и благополучные по сравнению со своими предками, но еще выросшие на воспоминаниях и советской культуре, уже почти не говорят со своими детьми о войне. Она для них - как Куликовская битва. Вроде, была когда-то, вроде, в школе проходили, вроде, были какие-то черно-белые выцветшие снимки в бабушкином альбоме...
Наши дети уже даже в войну не играют и в школе слышат про нее два-три урока по истории. Даже года не запоминают. Зачем?
Наши внуки вообще ничего не будут знать про нее. Просто по традиции будут вешать гвардейские ленточки на свои новомодные тачки. Эффектный черно-оранжевый кусочек ткани, развевающийся на ветру. И надписи "Спасибо деду за Победу!" будут из области мифов и популярных цитат "кого-то из древних".
Надо отпустить войну в себе. Надо смириться с тем, что это было и что это может повториться, и скорее всего, повторится снова. Малодушно надеюсь, что лично я этого не увижу. Третья мировая началась, но пока там... далеко... в Европе... как раньше. А я плачу о Второй мировой.
И пока помню я, мои дети и внуки будут знать о ней.
Спасибо тем, кто не вернулся из боя, спасибо тем, кто смог выжить!
Мама плачет о своем отце, не вернувшемся с войны. О том, что ей никогда не пришлось сказать "папа" тому, кто недолго держал ее на руках в сорок первом, а потом был призван и уже никогда не увидел жену и детей.
Я плачу обо всех. О тех, кто ушел и не вернулся, и о тех, кто ушел и вернулся и доживал свою жизнь не как победитель, а хуже побежденных - в нищете и убожестве, щедро дарованных властью. Через несколько лет нынешних стариков, кто прошел войну, даже уйдя в последний призыв в самом конце войны совсем ребенком, уже не станет.
Я помню Парад Победы на сорокалетие. Я заканчивала школу и бродила среди ветеранов девятого мая восемьдесят пятого года по улицам города. И плакала. Мне было чуточку стыдно плакать публично, я была еще ребенком, но слез удержать не могла.
Я родилась с болью о них. Я не знаю, как это возможно, но ничто не ощущается мной так остро и невыносимо, как та война. С самого детства, каждый раз, когда я вспоминаю о ней, мне нечеловечески больно. Я не могу смотреть старые фильмы о войне. "А зори здесь тихие" - это квинтэссенция боли. И даже если бы Васильев ничего никогда больше не написал - низкий поклон ему за эту книгу и ее экранизацию.
Мама рыдает над "Летят журавли", любовь на войне осознать и прожить невозможно. А меня в меньшей степени трогает любовь. Но жизнь каждого, его страх, боль, отчаяние и надежда - рвут на части.
Почему и как надо было родиться с таким обостренным чувством ужаса - я не знаю. И я не хочу его, но это выше меня. Я плачу весь день девятого числа, отпуская боль на волю. В другие дни я прячу эти слезы под темными очками, или просто в машине, или дома за закрытыми дверями.
Ушло, почти ушло поколение моих дедов. Уходит поколение моих родителей, бывших голодными и несчастными детьми в войну и после нее. Мои сверстники, сытые и благополучные по сравнению со своими предками, но еще выросшие на воспоминаниях и советской культуре, уже почти не говорят со своими детьми о войне. Она для них - как Куликовская битва. Вроде, была когда-то, вроде, в школе проходили, вроде, были какие-то черно-белые выцветшие снимки в бабушкином альбоме...
Наши дети уже даже в войну не играют и в школе слышат про нее два-три урока по истории. Даже года не запоминают. Зачем?
Наши внуки вообще ничего не будут знать про нее. Просто по традиции будут вешать гвардейские ленточки на свои новомодные тачки. Эффектный черно-оранжевый кусочек ткани, развевающийся на ветру. И надписи "Спасибо деду за Победу!" будут из области мифов и популярных цитат "кого-то из древних".
Надо отпустить войну в себе. Надо смириться с тем, что это было и что это может повториться, и скорее всего, повторится снова. Малодушно надеюсь, что лично я этого не увижу. Третья мировая началась, но пока там... далеко... в Европе... как раньше. А я плачу о Второй мировой.
И пока помню я, мои дети и внуки будут знать о ней.
Спасибо тем, кто не вернулся из боя, спасибо тем, кто смог выжить!
Дороги от дома и к дому
Наступила весна и снова страна ремонтирует дороги. Каждый год одни и те же грабли - ямы и поверху заплатки.
Дорога от границы Новгородской области и Чувашии километров на пятнадцать в сторону Чебоксаров - сплошной фронт.
Выглядит это так и ощущается так, будто поначалу была проведена серьезная артподготовка, после прошли ковровые бомбардировки, а уж потом пустили танковый корпус, чтобы малость заровнять.
Передний правый диск на моей машине выглядит совершенно квадратным и стучит своим пи-эр-квадратом не хуже поезда на стыках рельс. Придется покупать комплект новых дисков, менять рулевые наконечники и делать сход-развал.
Какого хрена было делать в сорок первом быстроходные танки, рассчитанные на дороги с твердым покрытием! Даже сейчас, спустя семьдесят лет, у нас нет таких дорог. Давайте тогда уж честно воевать в Германии, как мечтал отец народов. А еще лучше жить в Германии, где на автобанах нет ограничения скорости. Сколько тянет твой железный конь, столько и едешь.
А не охреневаешь от того, что в нижегородской области М7 - зеленая, во Владимирской - синяя, а в Подмосковье снова зеленая. Ладно, мне не жалко триста рублей, но в чем смысл? Не договорились три области?
Я люблю дорогу, скорость, одиночество. Но в этой стране - только на КАМАЗе или УРАЛе. Или на танке. Не быстро, зато надежно. Так бы и въехала восьмого мая в этот кошмарный город на бронетехнике под шумок парада. Приняла бы чью-нибудь капитуляцию по дороге. А потом с чувством исполненного долга запарковала бы свою железяку у дома, где удобнее, и пошла бы отсыпаться (шесть часов вместо обычных четырех). А утречком десятого мая на том же танке в Олимп на работу к Университету дружбы народов. Не правда ли, очень символично?
А еще меня зовут погостить в Болгарии и в Хорватии... Дальше думайте сами.
Дорога от границы Новгородской области и Чувашии километров на пятнадцать в сторону Чебоксаров - сплошной фронт.
Выглядит это так и ощущается так, будто поначалу была проведена серьезная артподготовка, после прошли ковровые бомбардировки, а уж потом пустили танковый корпус, чтобы малость заровнять.
Передний правый диск на моей машине выглядит совершенно квадратным и стучит своим пи-эр-квадратом не хуже поезда на стыках рельс. Придется покупать комплект новых дисков, менять рулевые наконечники и делать сход-развал.
Какого хрена было делать в сорок первом быстроходные танки, рассчитанные на дороги с твердым покрытием! Даже сейчас, спустя семьдесят лет, у нас нет таких дорог. Давайте тогда уж честно воевать в Германии, как мечтал отец народов. А еще лучше жить в Германии, где на автобанах нет ограничения скорости. Сколько тянет твой железный конь, столько и едешь.
А не охреневаешь от того, что в нижегородской области М7 - зеленая, во Владимирской - синяя, а в Подмосковье снова зеленая. Ладно, мне не жалко триста рублей, но в чем смысл? Не договорились три области?
Я люблю дорогу, скорость, одиночество. Но в этой стране - только на КАМАЗе или УРАЛе. Или на танке. Не быстро, зато надежно. Так бы и въехала восьмого мая в этот кошмарный город на бронетехнике под шумок парада. Приняла бы чью-нибудь капитуляцию по дороге. А потом с чувством исполненного долга запарковала бы свою железяку у дома, где удобнее, и пошла бы отсыпаться (шесть часов вместо обычных четырех). А утречком десятого мая на том же танке в Олимп на работу к Университету дружбы народов. Не правда ли, очень символично?
А еще меня зовут погостить в Болгарии и в Хорватии... Дальше думайте сами.
Жизнь в социуме
Есть три вещи, о которых люди рассуждают так, будто родились со знанием о них, будто могут учить и наставлять на путь истинный других, тоже рожденных с этим знанием.
Три вещи: медицина, воспитание детей и мораль - три черепахи, на которых держится мир самоуверенных дураков.
Пропущу первые две. Или не пропущу, не знаю... По сути о них даже и не думалось, а вот ведь под руку попались, и тема сия неисчерпаема, как человеческая глупость и торжество мафии. Все могут лечить и воспитывать.
И все знают, как надо.
Помнится, это было у Галича, и меня в моем юном тогда возрасте поразило до глубины души, со старых, шипящих, как гадюки в серпентарии, пленок, когда приходилось прислушиваться, прижимая ухо к динамику.
"Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы, Не бойтесь мора и глада, А бойтесь единственно только того, Кто скажет:"Я знаю, как надо!"
На удивление, меня это так зацепило тогда, что я каждый раз, как возникало желание поморализаторствовать: "Стойте здесь и слушайте сюда, я расскажу вам, как надо жить!" била себя по рукам. И это принесло свои плоды. Кстати, когда это делали другие, это было неэффективно, меня нельзя бить, проще убить, я не поддаюсь силовому воздействию. Из самобичевания выросла моя принципиальная позиция - каждый живет так, как считает нужным. Нет правильных или неправильных мнений (ну, кроме того, что есть одно правильное - мое, и есть все остальные, понятно какие!) - есть человек, его жизнь, его уровень восприятия, его опыт и его мнение.
Однако же... Каждый, ну буквально каждый считает, что мораль - это его личная девка, которую можно вертеть, как нравится. Или как вертит коллектив, страна, человечество.
Вот когда у человека нет логики, ну нет, ну бывает, вот тогда он просто уродец и все. И снисходительно так с высоты можно сказать: ну да, у тебя же она женская. Или у тебя ее вообще нет. Или хромает твоя логика на все четыре ноги. И вроде как обидно, но как-то не до отвращения к себе и к миру. А то, что понимает народ под этой логикой - это же не так важно. Кстати, чаще всего, совсем не то, что понимает под ней наука. Ибо отсутствие логики - признак тяжелого психического нарушения. Так что мы, похлопывая друг друга по плечу, снисходительно называем жену, ребенка, соседа просто идиотом. И, таким образом, выводим, что логика - это личное свойство каждого. Есть она - будем его слушать и брать на вооружение его мнение, нет ее - ну ущербный, пусть живет дальше.
Зато мораль, этические нормы, все, что определяется как "хорошо" или "плохо", "правильно" или "неправильно" почему-то забирают у человека и отдают в исключительное владение коллектива, общества, религии, государственного регулирования и т.п. И человек должен руководствоваться внешними источниками, определяя моральность своих поступков по написанным нормам. Вот это - "я себя под Лениным чищу, чтобы плыть в революцию дальше" - у великого бунтаря Маяковского убивает. Как оно уживается с этими строчками: "чего вы думаете, что вы их плоше?" - не понимаю. Впрочем, эти "самоочистки" его и убили, но речь не о трагедии конкретного персонажа.
Почему социализация предполагает выравнивание личности до уровня газонной травки перед мещанским особнячком, я понять не в состоянии.
Да, у меня есть свое мнение, и я его полностью разделяю. И нисколько не навязываю вам, или вам, или вам. И уж тем более меня не цепляет идея осчастливить весь народ своей идеей, ну, это может быть по причине, что я не люблю пролетариат. Тут есть, о чем подумать. И вот ровно после этой фразы хочется в грубой форме уточнить, с какого перепугу народ, коллектив, общество или какая-то другая структурная единица, а также его апологеты, то есть участники конкретной беседы, считают своим долгом навязать мне "свою общественную" мораль? Почему мне не оставляют права определиться самой, спать ли с глубоко женатым соседом из квартиры напротив, брать ли в серверной "плохо лежащие" сетевые карты, кого мне выбирать в единомышленники и кого считать подлецом, а кого мучеником.
Мое мнение чаще всего не совпадает с общепринятым (до чего отвратительное слово!), но это уже на каком-то генетическом уровне, ибо мама говорит, что я родилась с духом противоречия. Так ей и выдали в роддоме имени Грауэрмана: ребенок - девочка Светочка - одна штука, дух противоречия - проблема на всю жизнь - одна штука. Когда из этих двух штук методом слияния получилась одна личность, кентавр, с годами все более к обществу мягко говоря равнодушный, а местами даже социопатически настроенный, одному Богу ведомо. Но что выросло, то выросло (с).
Ну не хожу я строем, хоть убей! В школе я не писала стихов про день здоровья в школе и про удачно пройденную 10А классом эстафету, даже за положительную характеристику в МГУ, как осел за морковку. И давно предпочитаю оценивать человека и его поступки в отрыве друг от друга. И еще увереннее разделяю художника и его творение. И до рвоты не люблю французские парки. Ненавижу ходить по разлинованным дорожкам среди кустиков, стриженных под котят, медвежат и зайчиков. Уж если не в лес, то я лучше буду спотыкаться на хаотических нагромождениях камней в английских садах и плутать в них, как неудачливые подопечные Ивана Сусанина.
И больше всего на свете я уважаю людей, которые не только могут декларировать собственное, отличное от общепринятого, мнение, но и жить с ним в соответствии. Которые идут против засилья любой власти с ее гнилой моралью, против общества с его лживой толерантностью к варварству и мерзости, против попустительства всякой сволочи и последующих причитаний "ах, как же так получилось-то!"
Я боюсь за этих людей, потому что есть за что бояться. Машинка для стрижки газонов одинаково жужжит для всех травинок и цветочков на нашем уравненном газончике. Только расцвел - и на тебе, не высовывайся. Но им не интересно не высовываться. Их личностный рост в разы превосходит рост среднестатистического морализатора, они вырастают из коротких штанишек школьной долбежки, из идеологий и оболванивания стремительно и бескомпромиссно. Они задают вопросы обществу и, слушая дурацкие ответы или рассуждения о том, что даже вопросы их асоциальны и так думать нельзя, уходят из юношеских заблуждений и живут не как все. Трудно и интересно, постоянно на грани. Или даже за гранью.
Я искренне изумляюсь, когда встречаю человека, который говорит: "я ушел, потому что мне это стало неинтересно!"
О, самое страшное мне обвинение со стороны брошенных - это тот самый пресловутый интерес. Был интерес - были отношения. Пропал интерес, высох, истлел - и нет ни отношений, ни меня. Хотя я всегда честно предупреждаю, что называется "на берегу", при первом же знакомстве, что как только тема будет исчерпана - я уйду. И уйти-то как раз мне и не дают. Я ж должна быть в ответе за тех, кого приручила, обласкала, вытащила из депрессии. Я ж теперь пожизненно прикована к ним. Ан нет! Ухожу каждый раз, хорошо, если успеваю лапкой на прощание помахать. Странно, что, зная меня, окружающие до последнего надеяться, что есть факторы, которые меня могут удержать. Деньги, благополучие, выгода, ответственность, мораль, в конце концов.
Кстати о морали, уж коли с нее и начали. Мораль принадлежит человеку изначально. Я бы даже сказала, что она более глубинный пласт личности, чем та же способность устанавливать связи между явлениями, то есть логика. Этическое осознание своих поступков приходит к детям очень рано, полагаю, даже и не приходит, а устанавливается в детском организме, как чип в компьютерную плату. Из чего вы можете сделать вывод, что я сторонник идеи проживания не одной жизни души и духа на этой земле, хотя идею реинкарнации у индусов не принимаю за основу. Скорее, идею некоего банка душ, чистилища, если пользоваться терминологией Римской церкви. И таким образом, от воплощения к воплощению человек накапливает духовный опыт и этическое знание. И чем больше накоплено знаний, тем менее человек склонен жить по внешним законам. Никогда я не поверю, что человека от убийства удерживает заповедь "не убий". Есть что-то выше произнесенных слов, что-то, что ставит блок на действие, за которым открывается пропасть. И как не удерживала заповедь "не прелюбодействуй" человечество, так и не удерживает. Ибо народ в массе своей жрет, гадит и трахается не по Библии, а по внутренней животной потребности. Зато какой-нибудь полупьяный половой гигант, сидя перед телевизором, рассуждает о предательстве Родины, о подлости и продажности журналистики, о чиновничьем скотстве в кабинетах и в автомобилях. Рассуждает и потрахивает жену своего приятеля пару раз в неделю. Ибо общество знает, как надо обращаться с предателями Родины, и он знает вместе со всеми. А Манька эта или Люська - это ж так, для здорового гормонального обмена и как профилактика застойных процессов в области малого таза. Но государство нас обманывает, политики лгут и воруют. И он приходит от этой Маньки домой честный, как ни дай Бог, и вещает за тарелкой жениных щей о том, что геев надо убивать за факт их существования, что евреи в Палестине совсем распустились, что Чубайс жить не может без электрического рубильника. И кричит, что дали б ему волю... и автомат... и власть...
Так что этикой владеют все. Я бы даже сказала - овладевают в особо извращенной форме и чем публичнее - тем лучше. А логика... у меня она женская... что с меня возьмешь?
Поэтому спасибо всем моим знакомым и незнакомым лично социопатам, за то, что они есть, и они дают мне уверенность в том, что я живу как человек, а не как винтик в большом "правильном" механизме. И я надеюсь, можно сказать, молюсь за тех, кто сделал свой выбор в сторону индивидуального подхода к себе и к миру. Кто живет и заставляет других думать. Не учит, как надо, а просто живет так, как хотелось бы небольшой прослойке, умеющей думать, но отчаянно трусящей делать. Но способны на полноценную жизнь единицы, и только благодаря им мы не издохли в зловонном болоте лицемерия. Сил им, веры, любви и соратников!
Три вещи: медицина, воспитание детей и мораль - три черепахи, на которых держится мир самоуверенных дураков.
Пропущу первые две. Или не пропущу, не знаю... По сути о них даже и не думалось, а вот ведь под руку попались, и тема сия неисчерпаема, как человеческая глупость и торжество мафии. Все могут лечить и воспитывать.
И все знают, как надо.
Помнится, это было у Галича, и меня в моем юном тогда возрасте поразило до глубины души, со старых, шипящих, как гадюки в серпентарии, пленок, когда приходилось прислушиваться, прижимая ухо к динамику.
"Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы, Не бойтесь мора и глада, А бойтесь единственно только того, Кто скажет:"Я знаю, как надо!"
На удивление, меня это так зацепило тогда, что я каждый раз, как возникало желание поморализаторствовать: "Стойте здесь и слушайте сюда, я расскажу вам, как надо жить!" била себя по рукам. И это принесло свои плоды. Кстати, когда это делали другие, это было неэффективно, меня нельзя бить, проще убить, я не поддаюсь силовому воздействию. Из самобичевания выросла моя принципиальная позиция - каждый живет так, как считает нужным. Нет правильных или неправильных мнений (ну, кроме того, что есть одно правильное - мое, и есть все остальные, понятно какие!) - есть человек, его жизнь, его уровень восприятия, его опыт и его мнение.
Однако же... Каждый, ну буквально каждый считает, что мораль - это его личная девка, которую можно вертеть, как нравится. Или как вертит коллектив, страна, человечество.
Вот когда у человека нет логики, ну нет, ну бывает, вот тогда он просто уродец и все. И снисходительно так с высоты можно сказать: ну да, у тебя же она женская. Или у тебя ее вообще нет. Или хромает твоя логика на все четыре ноги. И вроде как обидно, но как-то не до отвращения к себе и к миру. А то, что понимает народ под этой логикой - это же не так важно. Кстати, чаще всего, совсем не то, что понимает под ней наука. Ибо отсутствие логики - признак тяжелого психического нарушения. Так что мы, похлопывая друг друга по плечу, снисходительно называем жену, ребенка, соседа просто идиотом. И, таким образом, выводим, что логика - это личное свойство каждого. Есть она - будем его слушать и брать на вооружение его мнение, нет ее - ну ущербный, пусть живет дальше.
Зато мораль, этические нормы, все, что определяется как "хорошо" или "плохо", "правильно" или "неправильно" почему-то забирают у человека и отдают в исключительное владение коллектива, общества, религии, государственного регулирования и т.п. И человек должен руководствоваться внешними источниками, определяя моральность своих поступков по написанным нормам. Вот это - "я себя под Лениным чищу, чтобы плыть в революцию дальше" - у великого бунтаря Маяковского убивает. Как оно уживается с этими строчками: "чего вы думаете, что вы их плоше?" - не понимаю. Впрочем, эти "самоочистки" его и убили, но речь не о трагедии конкретного персонажа.
Почему социализация предполагает выравнивание личности до уровня газонной травки перед мещанским особнячком, я понять не в состоянии.
Да, у меня есть свое мнение, и я его полностью разделяю. И нисколько не навязываю вам, или вам, или вам. И уж тем более меня не цепляет идея осчастливить весь народ своей идеей, ну, это может быть по причине, что я не люблю пролетариат. Тут есть, о чем подумать. И вот ровно после этой фразы хочется в грубой форме уточнить, с какого перепугу народ, коллектив, общество или какая-то другая структурная единица, а также его апологеты, то есть участники конкретной беседы, считают своим долгом навязать мне "свою общественную" мораль? Почему мне не оставляют права определиться самой, спать ли с глубоко женатым соседом из квартиры напротив, брать ли в серверной "плохо лежащие" сетевые карты, кого мне выбирать в единомышленники и кого считать подлецом, а кого мучеником.
Мое мнение чаще всего не совпадает с общепринятым (до чего отвратительное слово!), но это уже на каком-то генетическом уровне, ибо мама говорит, что я родилась с духом противоречия. Так ей и выдали в роддоме имени Грауэрмана: ребенок - девочка Светочка - одна штука, дух противоречия - проблема на всю жизнь - одна штука. Когда из этих двух штук методом слияния получилась одна личность, кентавр, с годами все более к обществу мягко говоря равнодушный, а местами даже социопатически настроенный, одному Богу ведомо. Но что выросло, то выросло (с).
Ну не хожу я строем, хоть убей! В школе я не писала стихов про день здоровья в школе и про удачно пройденную 10А классом эстафету, даже за положительную характеристику в МГУ, как осел за морковку. И давно предпочитаю оценивать человека и его поступки в отрыве друг от друга. И еще увереннее разделяю художника и его творение. И до рвоты не люблю французские парки. Ненавижу ходить по разлинованным дорожкам среди кустиков, стриженных под котят, медвежат и зайчиков. Уж если не в лес, то я лучше буду спотыкаться на хаотических нагромождениях камней в английских садах и плутать в них, как неудачливые подопечные Ивана Сусанина.
И больше всего на свете я уважаю людей, которые не только могут декларировать собственное, отличное от общепринятого, мнение, но и жить с ним в соответствии. Которые идут против засилья любой власти с ее гнилой моралью, против общества с его лживой толерантностью к варварству и мерзости, против попустительства всякой сволочи и последующих причитаний "ах, как же так получилось-то!"
Я боюсь за этих людей, потому что есть за что бояться. Машинка для стрижки газонов одинаково жужжит для всех травинок и цветочков на нашем уравненном газончике. Только расцвел - и на тебе, не высовывайся. Но им не интересно не высовываться. Их личностный рост в разы превосходит рост среднестатистического морализатора, они вырастают из коротких штанишек школьной долбежки, из идеологий и оболванивания стремительно и бескомпромиссно. Они задают вопросы обществу и, слушая дурацкие ответы или рассуждения о том, что даже вопросы их асоциальны и так думать нельзя, уходят из юношеских заблуждений и живут не как все. Трудно и интересно, постоянно на грани. Или даже за гранью.
Я искренне изумляюсь, когда встречаю человека, который говорит: "я ушел, потому что мне это стало неинтересно!"
О, самое страшное мне обвинение со стороны брошенных - это тот самый пресловутый интерес. Был интерес - были отношения. Пропал интерес, высох, истлел - и нет ни отношений, ни меня. Хотя я всегда честно предупреждаю, что называется "на берегу", при первом же знакомстве, что как только тема будет исчерпана - я уйду. И уйти-то как раз мне и не дают. Я ж должна быть в ответе за тех, кого приручила, обласкала, вытащила из депрессии. Я ж теперь пожизненно прикована к ним. Ан нет! Ухожу каждый раз, хорошо, если успеваю лапкой на прощание помахать. Странно, что, зная меня, окружающие до последнего надеяться, что есть факторы, которые меня могут удержать. Деньги, благополучие, выгода, ответственность, мораль, в конце концов.
Кстати о морали, уж коли с нее и начали. Мораль принадлежит человеку изначально. Я бы даже сказала, что она более глубинный пласт личности, чем та же способность устанавливать связи между явлениями, то есть логика. Этическое осознание своих поступков приходит к детям очень рано, полагаю, даже и не приходит, а устанавливается в детском организме, как чип в компьютерную плату. Из чего вы можете сделать вывод, что я сторонник идеи проживания не одной жизни души и духа на этой земле, хотя идею реинкарнации у индусов не принимаю за основу. Скорее, идею некоего банка душ, чистилища, если пользоваться терминологией Римской церкви. И таким образом, от воплощения к воплощению человек накапливает духовный опыт и этическое знание. И чем больше накоплено знаний, тем менее человек склонен жить по внешним законам. Никогда я не поверю, что человека от убийства удерживает заповедь "не убий". Есть что-то выше произнесенных слов, что-то, что ставит блок на действие, за которым открывается пропасть. И как не удерживала заповедь "не прелюбодействуй" человечество, так и не удерживает. Ибо народ в массе своей жрет, гадит и трахается не по Библии, а по внутренней животной потребности. Зато какой-нибудь полупьяный половой гигант, сидя перед телевизором, рассуждает о предательстве Родины, о подлости и продажности журналистики, о чиновничьем скотстве в кабинетах и в автомобилях. Рассуждает и потрахивает жену своего приятеля пару раз в неделю. Ибо общество знает, как надо обращаться с предателями Родины, и он знает вместе со всеми. А Манька эта или Люська - это ж так, для здорового гормонального обмена и как профилактика застойных процессов в области малого таза. Но государство нас обманывает, политики лгут и воруют. И он приходит от этой Маньки домой честный, как ни дай Бог, и вещает за тарелкой жениных щей о том, что геев надо убивать за факт их существования, что евреи в Палестине совсем распустились, что Чубайс жить не может без электрического рубильника. И кричит, что дали б ему волю... и автомат... и власть...
Так что этикой владеют все. Я бы даже сказала - овладевают в особо извращенной форме и чем публичнее - тем лучше. А логика... у меня она женская... что с меня возьмешь?
Поэтому спасибо всем моим знакомым и незнакомым лично социопатам, за то, что они есть, и они дают мне уверенность в том, что я живу как человек, а не как винтик в большом "правильном" механизме. И я надеюсь, можно сказать, молюсь за тех, кто сделал свой выбор в сторону индивидуального подхода к себе и к миру. Кто живет и заставляет других думать. Не учит, как надо, а просто живет так, как хотелось бы небольшой прослойке, умеющей думать, но отчаянно трусящей делать. Но способны на полноценную жизнь единицы, и только благодаря им мы не издохли в зловонном болоте лицемерия. Сил им, веры, любви и соратников!
суббота, 7 мая 2011 г.
В обратный путь
С годами научилась не грустить, уходя.
Приходит время прощаться, а я уже живу дорогой, уже не вижу того, что оставляю, не тоскую по тому, что не успела увидеть, сделать, сказать. Дорога выстилает передо мной новые впечатления, и я в ожидании этих впечатлений уже не смотрю назад.
Не люблю, когда меня провожают, не хочу, чтобы меня провожали.
Есть в этом что-то цыганское - сняться с места и исчезнуть, раствориться в изгибах пути, в туманной дымке низин и яркой синеве возвышенностей. Скорость, музыка или тишина и мысли, мысли, мысли...
Провожать куда больнее, чем уходить.
Когда я думаю, что мне нужно проводить близкого человека, я испытываю чувство неловкости, скованности, слезы наворачиваются на глаза. Всегда не хватает слов, и слова лгут, и не хватает последнего взгляда, прикосновения. Хочется запомнить и остановить мгновение. Даже когда пишу это - больно.
Ненавижу отпускать, даже если знаю, что надо. Хочу спасти от опасностей или ехать следом, будто могу быть ангелом-хранителем, способным не допустить, сохранить. Сердце сбоит, и как будто все время включена тревожная кнопка.
"С любимыми не расставайтесь" - пожалуй, во мне это функция включена в постоянном режиме. Была бы моя воля...
Была бы моя воля - все пути были бы прямыми, не обратными, бесконечными.
А приходится возвращаться домой...
Приходит время прощаться, а я уже живу дорогой, уже не вижу того, что оставляю, не тоскую по тому, что не успела увидеть, сделать, сказать. Дорога выстилает передо мной новые впечатления, и я в ожидании этих впечатлений уже не смотрю назад.
Не люблю, когда меня провожают, не хочу, чтобы меня провожали.
Есть в этом что-то цыганское - сняться с места и исчезнуть, раствориться в изгибах пути, в туманной дымке низин и яркой синеве возвышенностей. Скорость, музыка или тишина и мысли, мысли, мысли...
Провожать куда больнее, чем уходить.
Когда я думаю, что мне нужно проводить близкого человека, я испытываю чувство неловкости, скованности, слезы наворачиваются на глаза. Всегда не хватает слов, и слова лгут, и не хватает последнего взгляда, прикосновения. Хочется запомнить и остановить мгновение. Даже когда пишу это - больно.
Ненавижу отпускать, даже если знаю, что надо. Хочу спасти от опасностей или ехать следом, будто могу быть ангелом-хранителем, способным не допустить, сохранить. Сердце сбоит, и как будто все время включена тревожная кнопка.
"С любимыми не расставайтесь" - пожалуй, во мне это функция включена в постоянном режиме. Была бы моя воля...
Была бы моя воля - все пути были бы прямыми, не обратными, бесконечными.
А приходится возвращаться домой...
пятница, 6 мая 2011 г.
Ресторанные рокировки
Ну вот, стоило четыре месяца не посидеть в ЛяРуше - и оказалось, что мой мир на гране катастрофы.
Себастьян отправлен обратно во Францию. Его место занял шеф из Дельмаре, которым, как я поняла, официанты и гости не особенно довольны.
Впрочем, я тоже осталась недовольна изменениями в рецептуре Тирамису, из-за которого я и задержалась в этом ресторане, велев передать шефу, что это божественное блюдо больше нигде так не готовят. Теперь оно вполне заурядное... И булочки совсем не радуют.
Сделала запись в книге гостей, где под шумок попросила сменить видео-программу, ибо Чаплин и подводный мир надоели одинаково за 8 месяцев.
Сегодня последний вечер перед возвращением из Уфы. Ясное дело, что поеду в ЛяРуш, потестирую и другие блюда, посмотрю на гостей, подумаю, как жить дальше.
В Москву не хочется. Ну, если только ради светлых перспектив, которые вилами на воде...
Так и не решила еще, которую заготовку превратить в роман.
Ну ничего, у меня будут почти сутки в дороге. За рулем и подумаю, кто станет следующим героем. К июлю, максимум - к августу надо написать еще один. И найти время превратить 70 авторских листов в 5 книг со сквозным сюжетом. Нравится мне этот текст, просто редактура нужна пожестче.
Но сегодня буду просто расслабляться мыслями о мужчине и о приятном вечере в любимом месте.
Когда еще я сюда приеду!
Себастьян отправлен обратно во Францию. Его место занял шеф из Дельмаре, которым, как я поняла, официанты и гости не особенно довольны.
Впрочем, я тоже осталась недовольна изменениями в рецептуре Тирамису, из-за которого я и задержалась в этом ресторане, велев передать шефу, что это божественное блюдо больше нигде так не готовят. Теперь оно вполне заурядное... И булочки совсем не радуют.
Сделала запись в книге гостей, где под шумок попросила сменить видео-программу, ибо Чаплин и подводный мир надоели одинаково за 8 месяцев.
Сегодня последний вечер перед возвращением из Уфы. Ясное дело, что поеду в ЛяРуш, потестирую и другие блюда, посмотрю на гостей, подумаю, как жить дальше.
В Москву не хочется. Ну, если только ради светлых перспектив, которые вилами на воде...
Так и не решила еще, которую заготовку превратить в роман.
Ну ничего, у меня будут почти сутки в дороге. За рулем и подумаю, кто станет следующим героем. К июлю, максимум - к августу надо написать еще один. И найти время превратить 70 авторских листов в 5 книг со сквозным сюжетом. Нравится мне этот текст, просто редактура нужна пожестче.
Но сегодня буду просто расслабляться мыслями о мужчине и о приятном вечере в любимом месте.
Когда еще я сюда приеду!
Подписаться на:
Сообщения (Atom)