Он не этичен, ибо не дано. Он логик до мозга костей, и потому со своей одномерной этикой может управляться двумя способами: наплевать на нее и разнести мир в щепки или осторожничать, не зная, как действовать в сложных условиях морального выбора.
Я умею обращаться с этикой. И поскольку она у меня в сильных функциях, я знаю, что четырехмерная этика может все. Вознести и убить, даровать свободу и загнать в карцер.
Он не может просто так наплевать на этику, он порядочный человек.
Я не могу смотреть, как им манипулируют. Я тоже порядочный человек.
Тот, кто манипулирует, - этик. Непорядочный, но пусть бы только это. Неадекватный в силу возраста и болезни, что усложняет душевные метания моего мужчины и намекает мне, что надо действовать помягче.
И я попадаю в ситуацию выбора: быть порядочной глобально или в частном вопросе.
Глобально - это жить так, чтобы всем было хорошо. Я не так молода и знаю, что это невозможно, и даже стремиться к этому не хочу.
В частном вопросе - помочь тому, кто не ориентируется в этике. Ну и кого люблю, разумеется. Ведь все в этом мире небескорыстно. Помогу - и буду счастлива. Мое глубинное счастье куда важнее общественной морали.
Я долго мучилась, чтобы не ставить его в ситуацию выбора, не подталкивать к нужному ему, даже не мне, решению. Но ситуация сворачивается в ленту Мебиуса и гонит нас по кругу. Надо выбираться.
И я села писать письмо.
Я, которая авторский лист может за утро наваять, четыре часа провела перед страничкой текста. Писала, шлифовала, меняла местами слова и фразы, расставляла акценты, осторожничала и шла ва-банк.
И столько сил потрачено из-за его болевой, потому что чуть не туда надавишь - и все. Вместо помощи - плохо и мерзко. А я-то знаю, что призвана помогать и поддерживать, и решать за него этические проблемы, которые его выбивают из колеи. Могла бы взять на себя этот вопрос - вообще бы отстранила его решительно и сама закончила весь процесс. Но не могу чисто технически. Ему придется действовать самостоятельно. Я буду стоять за спиной и осторожно направлять.
Всегда восхищалась кардиналом Ришелье и всегда знала, что при сильном человеке могу быть серым кардиналом. Не хватает мне силовой идти в атаку, а показать, как лучше обыграть соперника, - могу, потому что вижу и понимаю, чувствую и анализирую то, что Маршал не видит. Не потому что слеп, а потому что он другой.
Я могу дополнять своего логика по этике, а мне нужна его энергия в деловой логике. Даже ремонт сделать не могу, пока не услышу, что он ненавидит грязь и беспорядок. А вот услышала и все, как башню сорвало, горю ремонтом в квартире, как будто мне восемнадцать и вот-вот замуж соберусь.
Итак, письмо... Написала. Перечитала. Выправила. Дала почитать Катюше. Получила одобрение. Перечитала снова. Дописала еще, переставила фразы, добавила информацию, извинилась за то, что даю советы... ну, чтобы он не решил, что я зарвалась. Еще раз дала перечитать Катюше. Снова перечитала и поправила кое-что. Отшлифовала эмоциональный подбор глаголов и наречий.
Расстроилась, что читать это письмо и этот компромат на меня будут и его помощница и его шеф-редактор...
И что должна написать официальное "Владимир Львович", а не то, что хочется.
Но текст получился такой, что лучше уже некуда.
Самое главное в человеческих взаимоотношениях - научиться излагать свои мысли максимально доступно для собеседника. То, что он все равно поймет тебя не так, извратит твои слова - очевидно. Но хотя бы ему будет проще проникнуть в суть написанного, а ты скажешь себе - я сделала все, что смогла.
В общем, письмо ушло. Я перечитала его в отправленных еще раз. Эталонное письмо делового партнера, радеющего за общее дело, куда другая сторона вкладывает время и средства, а я - лишь силы и желание помочь. Я экономлю его время и его деньги. Могла бы не делать, но экономлю. Потому что не могу! Потому что это моя дуальная программа - поддерживать его, а он строго относится к своим финансам и совершенно не умеет рассчитывать свое время, становясь жертвой своей энергичности и способности всю жизнь подчинить работе.
И когда он позвонит через два дня - я поеду к нему, и буду говорить о работе, если он захочет. Или о том, что никого нет лучше, чем он. Или просто молчать, глядя на него глазами влюбленной кошки.
И моя четырехмерная этика поддержит его всегда, когда он попросит помощи, и всегда, когда он не попросит, но я буду знать, что ему помощь нужна. Откуда? А вот на это у меня есть интуиция... И моя интуиция поворачивается за ним, как флюгер за легким ветерком, как радар за спутником.
А письмо? Оно ушло, что тут скажешь. Когда у меня есть мужчина, моя этика отношений работает на него. Бьется, крадется, манипулирует, гарцует и побеждает. А этика эмоций взбирается к нему на колени и мурлычет. И за эти минуты можно все отдать.
Комментариев нет:
Отправить комментарий