Иногда хочется начать снова писать письма. Не посты в ЖЖ, не переписку с клиентами и партнерами, не записки в социальные сети или полупустой треп в аську. Письма. От руки.
Эпистолярный жанр умер как класс. Ему нет места в век компьютеров, интернета, телеграфа, телефона и смс. Шариковые ручки остаются детям, секретаршам и генеральным директорам с главбухами - подписывать балансы, потому что факсимиле запрещены на бланках строгой отчетности. Перьевые ручки... о, перьевые ручки! Они остались как коллекционные безделушки. Как статусные аттрибуты больших начальников, которым уже и подарить-то нечего. Как запонки на белоснежных манжетах. Много вы видели сегодня мужчин, носящих рубашки с запонками? Я помню папины рубашки и запонки... давно... лет тридцать тому назад.
И вот тогда письма умерли почти окончательно, потому что люди так ускорились жить, что им не то, что писать, читать-то некогда. Они набирают телефон того, кто живет на соседней улице, чтобы закончить разговор ни к чему не обязывающим "созвонимся". И в следующий раз звонят через год, чтобы снова не сказать ничего существенного.
Письма на бумаге, линованной или в клеточку, на больших белых листах или на открытках с чайными розами - канули в Лету.
А я так люблю писать письма. Даже если знаю, что до адресата они не дойдут, потому что написаны для того, кто придуман. У него есть адрес, имя, но его не существует. Он - часть моего мира и моего воображения.
Я написала много писем за свою жизнь. И всегда просила вернуть мне их обратно. Если я ухожу, я не оставляю по себе ни фотографий, ни писем. Инстинктивно не оставляю. Даже не могу сформулировать, почему. Это не примета, что кто-то украдет мою душу или что-то в этом роде, это что-то глубже.
А вот сегодня меня мучительно тянет писать на белом листе перьевой ручкой. Старомодно и утомительно для того, у кого сорвана связка на правой руке. Я не могу долго напрягать кисть, а душа просит наплевать на спазмы в ладони и взяться за ручку. И я нахожу себе оправдание - в моем Паркере кончились чернила. А на часах почти половина четвертого.
- Ну и что! - говорит внутренний голос. - Но ты же хочешь сказать и увидеть сказанное на бумаге!
- Мне некому написать, - сопротивляюсь я.
- Не ври! - отвечает внутренний голос. - Для того, чтобы исчеркать белый лист, тебе не нужен реальный собеседник. Тебе достаточно того, с кем ты мысленно разговариваешь.
- Не выставляй меня чокнутой! - требую я. - Я устала складывать бумажки в стол. Или отправлять их в корзину.
- Как знаешь! - отступает внутренний голос и мысленно выводит первую строчку на самом верху.
"Мой дорогой ..."
- А знаешь, - нахожу я выход. - Время уже позднее и голова уже не варит. Давай я виртуально обниму того, кому завтра сяду писать, купив чернила для Паркера? Уже половина четвертого, мой творческий порыв он не оценит, а вот тепло и прикосновение - вполне.
И меня милостиво отпускают спать.
Мне будет сниться очередная юбилейная коллекция Монтеграппы, запонки в белоснежных манжетах, закат над Москвой и стопки отвоеванных у брошенных любовников писем.
А вдруг мои письма - это как раз дурная примета? Стоит написать - и разрыв обеспечен...
Вернемся в ЖЖ и к неопределенному "созвонимся" - и будем ждать звонка.
Комментариев нет:
Отправить комментарий