Маленькие радости межполового общения на природе

А мой начальник любит природу. Длинные творческие разговоры у костра летом ли, зимой... Ему нравится кормить компанию и разговаривать и спорить с приятными во всех отношениях собеседниками. С комарами ли, в сугробах...
Нет, я не ездила с ним в лес, Боже упаси! Как вам такое в голову пришло. Я никогда не спала со своими начальниками. Одного недоумка я сделала своим начальником и с ним спала, было, грешна! Но в других случаях - ни разу!
"А давайте поедем в лес на природу зимой!"
"Я готова поехать, ага, не проблема. На Гелене. По сугробам, не очень далеко. И не выходя из машины заниматься сексом на заднем сидении. Хм, или на переднем, тоже не проблема с моей компактностью. И никаких костров, пельменей, сугробов и водки под длинные философско-религиознае излияния. То есть поговорить можно и в машине, до, во время и после. Но не на снегу точно!"
"Да нет же, я говорю о зимней природе, красоте леса, бесконечном смотрении на огонь! Даже если приехать на Гелене."
"Увольте! Если приехал на Гелене - не вижу смысла выходить и делать все это на снегу!"
"Ну, конечно, а если он застрянет - будете дружно его выталкивать?"
"Нет, безусловно, предпочту петтинг под елкой как способ согреться в лесу! Двусторонний петтинг через тулуп страшно возбуждает!"
Сволочь я, конечно! Он о себе любимом и обо мне, как даме с интеллектом, а я о хорошем любовнике и вовсе не о нем. Но это так, лирика!

Вот как-то так я отношусь к радостям межполового и чисто дружеского (мужчина плюс женщина) общения на природе.
Но когда-то я не была такой умной. Когда-то я была наивной, надеялась, что от осинки народятся апельсинки, и что редко общаясь с любовником в домашней обстановке в силу взаимной занятости, можно рискнуть расслабиться на природе. Летом. В глуши. Пять дней кряду. Только он и я. И много секса.

Мы не поехали на моем Мерседесе, потому что он решил, что серый там не пройдет. Я хихикала всю дорогу, потому что серый ходил по таким местам, где не все и ногами могли перебирать. Но мужчина - птица гордая. Он хотел меня вывезти в лес сам и осчастливить до состояния "ах милый не могу больше никакого секса ты просто герой и я не нарадуюсь что ты у меня есть и твой размер ровно то что мне нужно но давай отдохнем хотя бы немножко!" Лучше скороговоркой и на последнем издыхании.
Флаг, как говорится в руки, и руль от шестерки... туда же. Кто бы был против!

Не помню названия реки, тем паче не помню координаты, помню область, но не скажу. Я же вся такая инкогнито, а у него женщина в постоянном статусе гражданской жены.
В общем, мы приехали и разбили лагерь на высоком берегу речки.
Множественное число сразу никого не напрягло? Нда, товарищи походники... не понять вам тонкую ранимую душу принцессы и неприспособленного к реалиям лесной жизни персидского котенка в одном лице.
Он пошел рубить многометровую сосну. Вашу машу! Сосну! Многометровую! Итить!
А когда срубил, он вручил мне один из концов... двуручной пилы, о чем бы вы ни подумали. И с этим концом в руках, извините, я вместе с ним пилила дрова для пятидневного отдыха. Ведь труд на благо общества сделает даже из принцессы шпалоукладчицу, а из котенка тягловую лошадь. А из меня - законченную стерву, ждущую своего часа.
Потом он ставил палатку, а я делала вид, что училась выживать в условиях оторванности от мира комфорта, горячей воды и престижной машины. Потом я распаковывала багажник с глаженым постельным бельем для спальников, мля! С фарфоровыми кружками, тарелками, столовыми приборами, скатертью. Блин, даже вспомнить жутко и не ясно, нахрена мы со всем этим скарбом потащились на природу!
Потом мы собирали для костра мелкие ветки, потом он заставил меня раздеться и в костюме Евы лезть в ледяную речку, потом он ловил рыбу на ужин, поил меня кофе, рассказывал много интересных историй, и вообще все было почти божественно.
Пока не наступила ночь.
То есть время отдаться свободе отношений и чувствам и предаться самой что ни на есть африканской страсти. Меня отправили в палатку "приготовиться" и через несколько минут попытались "приготовленную" взять. Вот тут-то и произошло самое интересное.
А! Думаете, я с моей неуемной фантазией опишу вам разнузданную оргию с подробностями? Множественные оргазмы и элегантные акробатические этюды до утра? И потом скороговоркой и на последнем издыхании "ахмилыйнемогубольшеникакогосекса"?
Угу, следите за мыслью...
У меня случился приступ клаустрофобии. В первый и последний раз за всю мою насыщенную событиями и мужчинами жизнь. У меня нет клаустрофобии в Оке. И нет клаустрофобии в лифте. И сплю я, накрывшись с головой одеялом, ибо мне так удобнее в моей тесной норе.
Но когда он во мне, а я в палатке - это конец всему. Конец жизни, оргазму и отношениям, если вот сию же секунду он не откроет молнию. Слово "конец" в данном контексте у меня эротических ассоциаций не вызывает.
"Там комары!"
"Плевать!"
"Нас сожрут!"
"Открой или я сейчас сдохну!"
"Ты не понимаешь!.."
"Мне не надо понимать, мне дышать надо!"
"Но дорогая..."
Надо отдать ему должное, во время этого диалога он умудрялся еще совершать фрикции и не терял эрекции ни на секунду. А я бесилась под ним, как необъезженная лошадь с удавкой на шее, и понимала, что если ждать, когда он кончит, а две минуты - это не про него, то его обвинят в некрофилии. Ибо я на границе света и тьмы чувствовала, что умираю, и цеплялась за жизнь, потому что умирать в палатке от удушья на краю мира не желала ни при каких обстоятельствах.
Он дернул молнию, я частично рванулась к выходу, на освобожденное мной пространство кинулась орда озверевших от голода и безнадежных ожиданий комаров. Можно сказать, он прикрыл меня собственным телом. Хотя чем и как он жертвовал в порыве неуемной страсти дорвавшегося до долгожданного тела самца мне было глубоко все равно. Я наслаждалась тем, что жила и дышала, и ощущения в верхней части моего тела были куда ярче, чем этажом ниже. Он умолял меня "подышать и закрыть", но рисковать жизнью ради "нескольких бессмысленных телодвижений" и даже ради "неба в алмазах" я не желала ни при каких обстоятельствах. Пикантности процессу добавляли его нежности в форме "твою мать!", "да они кусаются, как черти!" и "когда же это кончится!" Впрочем, последнее было непосредственно связано с его контролем собственной физиологии. В этот раз думать обо мне и продлевать удовольствие не было никакого смысла. Он мог себе позволить быть худшим любовником, зато не съеденным комарами заживо. Сколько прошло времени до момента, как он, матерясь и отбрыкиваясь от комаров, выпустил меня из объятий, я не знаю. Я дышала, и это было лучшее, что случилось со мной за многие годы после клинической смерти.
"Ну теперь-то мы можем закрыть молнию?" - спросил он, уставший, местами удовлетворенный и изнемогший от этого группового секса.
"Закрывай!" - сочувственно согласилась я и, подхватив свое одеяло и подушку, ушла спать на заднее сидение шестерки, ибо с моей компактностью без разницы, где спать. Лишь бы не в палатке.
Мое утро, блаженное, счастливое, сибаритское и свободное, началось там же, в плену запотевших стекол. Я вышла в прежнем костюме нетронутой кровопийцами Евы и, продефилировав мимо добывающего рыбу мужчины, сама погрузилась в ледяную воду речушки. Это было счастье: дышать, жить, улыбаться солнышку и видеть мелкие камешки на дне.
"Кошмар!" - сказал мой несколько эпатированный ночными событиями любовник, когда я вышла на берег, счастливая, как русалка, получившая бесплатно ноги вместо хвоста и не связанная обязательствами ни с каким спасенным из глубин принцем. Свободная для новых отношений.
"Ты слышала, сегодня всю ночь на стоянке ухала сова на сосне, и комары окончательно взбесились!"
"Какая сова? Какие комары?"
Я была лапочка, настолько милая и невинная, что он даже не посмел напомнить мне, что я окончательная и бесповоротная стерва.
Потом был длинный летний день, жареная рыбка на решетке, кофе, чай, много разговоров о разном, много взаимопонимания и нежности.
И чудесная ночь на заднем сидении его шестерки. Без него, естественно!
Собственно, почему ему не пришло в голову или еще куда-нибудь заняться со мной любовью в машине, а потом уйти в свою протравленную от комаров палатку, я не знаю. Ведь хотел же, и хвостом ходил, и уговаривал... в палатке. А фантазии на авто не хватило. И очень даже зря, но проявлять "порочную инициативу" я не стала. Полагаю, это была месть за то, что меня не поняли с самого начала. Или что-то другое... Память стерла детали.
Потом снова было счастливое и благоухающее лесными запахами утро, кофе с дымком, рыбка... и моя верная мысль, что в следующую ночь мне не отвертеться. Ибо мальчик был вовсе не мальчик. Наши двадцать лет разницы не позволяли мне думать, что водить его на поводке удастся слишком долго. А чего я не хотела категорически - так это секса на природе. Ни в какой форме, ни при каких обстоятельствах.
"Внезапное воспоминание" о срочном проекте поставило точку в нашем любовном приключении. Чего у него не отнять - так это гиперответственности. Трудоголик всегда поймет трудоголика. Он понял, мы собрали вещи и отправились в обратный путь.
Я была нежна и благодарна за чудесный отдых, скромно молчала, когда его телефон поймал сеть, и он врал своей женщине, что ездил с мужиками на рыбалку, погрустила, что все закончилось так быстро... и если бы не моя работа... Ах, так трудно быть владелицей бизнеса!.. Не расслабишься даже в выходные. Пообещала, что в следующем году мы обязательно уладим все наши дела и вырвемся на природу вопреки и невзирая. Поцеловала его, пересела в Мерседес, врубила музыку на всю катушку и, нарушая скоростной режим, помчалась в Москву.
Так что секс в палатке и петтинг среди заснеженных елок - не мое.
Да, и глаженые простыни в спальных мешках невротизируют покруче комаров.
С тех пор я не езжу с мужчинами отдыхать на их машинах. Вдруг у меня обнаружится еще какая-нибудь стремительно развившаяся фобия, а он в порыве страсти не поймет? Кто тогда станет забавлять вас правдивыми историями моей беспутной жизни?