В тот день, когда... (ч.2)

Он приехал с цветами. Стоял на пороге, ссутулившись, и держал в руках букет из пяти роз.
- Ты зачем их сюда-то притащил? – раздраженно спросила я, разглядывая себя в зеркале, и бесцеремонно поправила застежку на чулке.
Его отражение в зеркале покраснело, но глаз от меня не отвело.
- Это тебе! – он протянул мне розы.
- С ума сошел?
Я обернулась, даже позабыв вернуть платье в подобающее положение, и уставилась на него, как на привидение.
- Ты ведь говорила, что любишь розы, и шампанское, - кажется, он был смущен еще больше, чем я. – Но шампанское я не взял, потому что мы едем в гости, и я за рулем…
- Спасибо, конечно, - я была смущена и даже тронута его благородством, и тут же попыталась вспомнить, когда в последний раз тот, другой, приносил мне цветы, пусть даже какие-нибудь мелкие захудалые хризантемы.
Но вспомнить никак не удавалось, а времени было в обрез. Я торопливо одернула платье и водрузила розы в огромную вазу, доставшуюся мне от бабки.
В машине на заднем сидении лежали еще три розы, несколько попроще. Он перехватил мой торжествующий взгляд и виновато улыбнулся. Теперь я знала о нем гораздо больше, чем он бы решился мне рассказать. Вопрос только в том, готова ли я выслушать его откровения о сомнениях и надеждах. А если на вечеринке мне встретиться кто-нибудь другой? Нет, пожалуй, сейчас еще не время сделать выбор, чтобы впоследствии не сожалеть об утраченных возможностях. Этот мужчина, в любом случае, уже на крючке.
Галочка была ужасна. То есть, она, конечно, была мила и очаровательна, и даже не возмутилась моему бесцеремонному вторжению, но ее отвратительный брючный костюм грязно-розового цвета! А в остальном все было на месте: и голубые глаза с длинными ресницами, и фарфоровые щечки, и мелкие светлые кудряшки. Эдакая Мальвина!
Но цвет!.. Этот цвет напомнил мне обшарпанный розовый домик на турбазе, где мы отдыхали вдвоем почти два года назад. Полторы недели лил дождь, простыни были мокрые, а вот вода в кране была только с восьми часов вечера до часу ночи, и иногда еще утром с семи до девяти, но неизменно холодная. Брр! Определенно воспоминания о загубленном отпуске и неверном любовнике не прибавили мне настроения.
Александр осторожно взял меня под руку, демонстрируя присутствующим наше сомнительное единство. Но я решительно высвободилась и отправилась по кругу знакомиться с новыми лицами и отдавать долг вежливости уже известным. Мужчина послушно двигался за мной.
Друг хозяйки, по всей видимости, пресловутый жених, был действительно очень ничего. Невысокий худой брюнет с темными глазами и смуглой кожей. Мне всегда нравился такой тип мужчин, но, увы, сегодня он считался чужой собственностью. Остальные восемь представителей противоположного пола не произвели на меня практически никакого впечатления. Или просто надо было дождаться начала застолья. После определенного количества выпитого алкоголя разница между чужим женихом, моим спутником и всеми остальными, скорее всего, будет безвозвратно утеряна.
Однако, мое декольте, тем не менее, обратило на себя внимание. Маленькое черное платье было самым вызывающим и самым элегантным, и все взоры были прикованы ко мне, во всяком случае, до тех пор, пока я не заняла свободное место напротив заинтригованного жениха. Рядом примостился погрустневший Александр.
В дальнейшем события развивались самым естественным образом. После нас приехала еще одна пара, и вечер перешел в активную стадию, то есть началась обыкновенная пьянка со стандартным набором тостов. Никаких сюрпризов, кроме, конечно, официального объявления о посещении ЗАГСа, не предвиделось, не считая того, что с первой же минуты у меня сложилось впечатление, что скандала не избежать. Жених, которого, как выяснилось, звали Борисом, с каждым тостом все откровеннее раздевал меня глазами, а Галочка, вся в розовом, как японская вишня, вместо того, чтобы светиться и благоухать, подливала себе в рюмку коньяк и старалась вовсе не смотреть в мою сторону.
Бедная девочка, я вовсе не желала ей зла! По большому счету мне не нужен был ее ближневосточный Боря, я просто хотела любым способом вернуть своего слишком уравновешенного и самоуверенного друга с его невыразительной прибалтийской внешностью.
Ну вот, это случилось! Я призналась себе в том, что хочу вернуть его. Не думала, что мое оскорбленное самолюбие в первый же вечер сделает такое беспринципное признание. Но сказанного не воротишь. И сегодня мне нужен был другой мужчина, хотя бы для того, чтобы убедиться в том, что без этого зануды за два года я разучилась существовать.
В конце концов, гости утомились беспрерывно жевать и вливать в себя рюмку за рюмкой, и кто-то включил магнитофон. Мой непьющий спутник попытался взять меня за руку и предложил потанцевать, но желающих получить этот приз оказалось более чем достаточно, и я предпочла одного из неизвестных мне мужчин. Борис танцевал с Галей и осторожно поглядывал в мою сторону. Под его белой рубашкой легко угадывались мускулистые руки и спина. В пиджаке он казался гораздо более худым, даже хрупким. Его ищущий взгляд все время заводил меня. Следующий танец я приготовила для него.
В компании доброго старого Джо Дассена мы чувствовали себя, по крайней мере, лет на десять моложе. Темноволосый мужчина нежно обнял меня за талию и коснулся щекой моих волос. От него исходил терпкий запах дорогого одеколона.
- Наконец-то мы познакомимся с тобой поближе, - прошептал он мне на ухо и едва заметно сократил расстояние между нами.
- А что на это скажет твоя невеста? – так же тихо спросила я и осторожно запустила острые коготки в его плечо.
Я физически ощутила, что на него это произвело некое впечатление – теперь мы были настолько близко друг к другу, настолько позволяли его внезапно натянувшиеся брюки.
- Этот вопрос я как-нибудь урегулирую, потом… А что скажет твой спутник?
Его рука свободно скользила по моей спине, с каждым разом спускаясь все ниже. Горячие волны желания захлестывали нас, в ушах шумело. К счастью, музыка стихла, а вслед за ней на гостей обрушился целый шквал быстрых ритмов. После третьего рок-н-рола Борис, переводя дыхание, улучил момент и быстро спросил меня:
- Ты не куришь?
- Нет, - так же быстро отреагировала я, - но если ты хочешь покурить…
Через минуту мы уже стояли на площадке верхнего этажа и целовались, как школьники. Хотя со школьниками нас уравнивало только то, что мы старались не пропустить появление патруля в лице разъяренной Галины или одной из ее подруг. Это было трудно, потому что платье на плечах уже не удерживалось никаким желанием, а его руки то и дело натыкались на застежки от моих чулок. Его горячие солоноватые губы не давали мне ни минуты передышки, и, теряя над собой всякий контроль, я уже взялась за язычок молнии на его брюках…
- Так вот вы где, - услышала я над собой взволнованный голос Александра.
Вот уж кого я совсем не ожидала увидеть в роли цербера, так это его. Я отстранилась от чужого мужчины и попыталась привести себя в более или менее пристойный вид, словно ничего и не случилось.
- Уйди! – хрипло сказал Борис. – Имей совесть!
Но мой теннисист не собирался оставлять меня в чужих руках.
- Тебя там подруга обыскалась, - мрачно заметил он. – А нам уже пора, детка, время позднее.
Я видела, чего стоило Борису взять себя в руки. Но настоящий мужчина не допустит скандала, и он, нежно проведя ладонью по моей щеке, отправился успокаивать розовую невесту.
А Александр тем временем принялся приводить меня в порядок. Это было не так просто, но ему все-таки удалось водрузить платье на место, стереть платком остатки помады с моих губ. Я подивилась его выдержке, ведь он сам хотел бы оказаться на месте этого черноглазого завоевателя. Мужчина решительно взял меня за руку и как ребенка повел вниз по лестнице. Ноги мои подгибались то ли от изрядного количества выпитого, то ли от не доведенных до логического завершения ласк. Спустившись на несколько ступенек, я ощутила, что стала терять равновесие, и безвольно прислонилась к его плечу, или, скорее, к локтю, потому что до плеча даже на девятисантиметровой шпильке я явно не дотягивала.
- Пойдем домой, принцесса, - он осторожно поцеловал мои, пропахшие табачным дымом, волосы. – Я уложу тебя спать.
Я была благодарна ему за его деликатность, хотя объясняться на эту тему у меня не было никакого желания. Мы ушли по-английски, вернее, он нашел мою сумочку в бурлящей квартире, пока я безвольно ждала его на лестничной площадке у лифта. Ему удалось предотвратить скандал, может быть, даже спасти еще не начавшуюся семейную жизнь, но мои планы на сегодняшний вечер полетели к черту.
Мы молча сели в машину и отправились в обратный путь. Сейчас я, как никогда прежде, чувствовала себя разбитой и одинокой.
- Что с тобой, моя красавица? - ласково спросил он, притормозив на перекрестке, и погладил меня по плечу.
Глупая девчонка! Ну, разве трудно было сдержаться? Целое море слез выплеснулось наружу, и в нем утонули мои невнятные объяснения о причинах моей депрессии. Пока я рыдала, размазывая по лицу косметику, он свернул в какой-то переулок и остановился.
- Принцесса моя, умница, ну что же ты плачешь?
Он утешал меня, нашептывая мне на ухо самые невероятные имена. Сквозь слезы я отметила, что никто раньше не называл меня такими чудесными словами. Его шепот обволакивал меня, как шуршащая шапка пены в теплой ванне. Я теснее прижалась к нему и, кажется, даже начала засыпать... Из блаженного оцепенения в его объятиях меня вывел резкий звук сигнализации у соседнего подъезда. Очнувшись, я подняла голову, и в ту же минуту натолкнулась на его губы. И все вокруг исчезло: и руль, который мешал нам стать ближе, и сигнализация, и мои слезы. Куда же я смотрела весь вечер! Его поцелуи сводили меня с ума, его слова заставляли меня забыть о том, как ужасно начался этот день.
- Я люблю тебя, я уже давно люблю тебя… - повторял он.
Да, действительно давно. Почти пять месяцев назад мы познакомились с ним на университетском корте. Надо ли говорить, что играл он классно, и после первого же проигрыша я категорически отказалась когда-либо вступать с ним в соревнование. А он следил за каждым моим движением, давал полезные советы и в перерывах покупал мне кока-колу.
Какая кока-кола? Что за чушь лезет мне в голову?
Теперь я хотела только одного – скорее попасть домой, но он ни разу не дал мне возможности произнести хоть слово. Не знаю, сколько прошло времени, пока, наконец, он нашел в себе силы оторваться от меня и включить зажигание.
- Отвези меня домой, скорее, - тяжело дыша, попросила я, хотя и так было ясно, что торопить его не обязательно.
Нам некогда было думать о последствиях этого опрометчивого шага, и, едва за нами закрылась дверь, Александр снова заключил меня в объятия.
- Я бы хотел остаться, - робко попросил он, и вместо ответа я протянула ему большое махровое полотенце.
Когда в ванной зашумела вода, я прошлась по квартире, стараясь собраться с мыслями. Ничто не напоминало мне о недавнем присутствии другого мужчины, но он все-таки был здесь. В смятых простынях, в коллекции видеокассет, в огромном альбоме Босха, который он принес мне на Рождество. Но через несколько минут совершенно чужой мне человек займет его место в моей постели, а утром будет пить кофе из его чашки…
И я представила себе, как мне будет одиноко без этого скучного, самовлюбленного эгоиста в пустой квартире. В нашей квартире. И задумалась…
А почему, собственно, я так убеждена, что у меня не получится совмещать любимую работу и мысли о домашнем хозяйстве? Да и надо ли их совмещать?
И разве я не устала от бесконечных "девичников" и "мальчишников", из-за которых уже пропало столько выходных?
А диссертация? Я пишу ее уже три года, ну, еще годом больше, какая разница? Так ли важен мой вклад в науку на фоне общей разрухи?
И зачем мне нужна эта огромная квартира, в которой никогда больше не будет пахнуть его одеколоном, не будут звучать его любимые блюзы, под которые так здорово заниматься любовью?
Нет, я не могла смириться с этой потерей. Не могла и все.
Пусть я несовременная, примитивная дура, но я хочу, чтобы он всегда был рядом. И если только таким способом можно удержать его, тогда я хочу за него замуж.
Времени было без двух минут двенадцать.
- Эй, ты не спишь? – шепотом задала я в трубку дурацкий вопрос, хотя знала, что он всегда ложится не позже одиннадцати.
- Сплю, - односложно откликнулся он и замолчал.
Мне некогда было играть с ним в кошки-мышки, поэтому я с ходу решила сообщить ему результат своих рассуждений.
- Я люблю тебя и хочу за тебя замуж! – твердо сказала я, и тут же усомнилась в правильности принятого решения, поскольку он ничего не ответил.
Я подождала целую минуту, но за это время так ничего и не произошло.
- Это ведь неправда, что ты больше не любишь меня? – наконец жалобно спросила я.
- Естественно, нет, - он был прямолинеен и скуп на слова.
- Так, значит, это был эксперимент! - едва не сорвалась на крик я, но вовремя сдержала свои неуемные эмоции. – Тебе хотелось видеть, как я унижаюсь?
- А разве ты унижаешься теперь? – ответил он вопросом на вопрос.
- ?
Мне нечего было ответить ему. Разве сказать о своей любви – это унижение? Я хотела только одного – чтобы он вернулся. На любых условиях, при любых обстоятельствах.
- Ты женишься на мне, правда? – я так боялась услышать в ответ что-нибудь неопределенное, вроде "даже не знаю теперь".
Но он был мужчина, и я не зря выбрала его из всех.
- Конечно, - просто сказал он, и мне захотелось зарыдать. – Завтра я приеду, и мы пойдем в ЗАГС.
- Как, так быстро? – я испугалась его решительности. – Может быть, мы подождем немного…
- Нет, - он твердо отмел все мои сомнения. – Мы уже достаточно ждали. Больше ждать я не желаю.
- Хорошо, - обреченно согласилась я и посмотрела на часы.
Мы оба опять замолчали, и мне даже показалось, что он там уснул.
- Время закончилось, - по привычке замечать парные цифры тихо сказала я.
- В каком это смысле? – сонно удивился он.
- Сейчас на циферблате четыре нуля, и мы живем вне времени.
- Глупости, - устало констатировал он с кошмарной уверенностью мужчины. – Сейчас начнется новый день. Ближе к вечеру я приеду, и мы обсудим детали. И, пожалуйста, без глупостей. А теперь извини, я ужасно хочу спать.
- Спокойной ночи, - поторопилась закончить разговор я, но в трубке уже раздались короткие гудки.
Он всегда вешал трубку первым.
В этот момент, как он и обещал, на циферблате выскочила шустрая единица, и начался новый день. В ванной ничего не подозревающий Александр выключил воду. Вечер был безнадежно испорчен, а впереди меня ждала длинная печальная ночь перед началом новой жизни. Последняя ночь в одиночестве. Я вздохнула и поплелась на лоджию за раскладушкой для гостя.