Перезагрузка

И все-таки я не перестаю удивляться себе. Да-да, как всегда, кто о чем, а я о себе.
Мой эгоизм не знает пределов.
Ради себя я забочусь о других, ради своего спокойствия я трачу деньги, часы и силы, чтобы знать, что с любимым все в порядке, ради своей «миссии» я с ним, и никакой поганой метлой меня не вымести. Моя любовь, мои волнения, мои чувства – все эгоистично.

Я не хочу жить без него. Не могу. Не смиряюсь.
Ненавижу слово «смирение». В этом мы с ним похожи.
Спрашиваю себя: за что мне все это? И отвечаю: за то, что не можешь принять то, что тебе дают, смиренно и покорно. Можешь тянуть больше – тяни. Есть силы – расходуй. Решила бороться – борись.
Там, наверху, словно ждут, что я когда-то сломаюсь, сорвусь в пропасть, попрошу пощады.
А я, как чертов Сизиф со своим булыжником, иду все вверх и вверх. И мне не видно даже вершины, но я же упряма до беспредела. Не то, чтобы я толкала свой камень по пересеченной местности по максимально прямой линии… Нет, и тут мое не-смирение не дает мне покоя. Я обхожу ямы и возвышенности, я ищу брод и обманываю искусителей – и все равно иду туда, куда наметила.
Гордыня… Я получаю в этой жизни препятствия сообразно ей.
Если все сказали «нет», то мое «да» будет особенно вызывающим. Как во мне уживается конформизм и непримиримость? Да понятия не имею. Как моя лень соседствует с маниакальностью трудоголика и стремлением взявшись за что-то, довести это что-то до болезненного и почти патологического совершенства? Не есть, не спать, не жить – но получить то, что намечено. А дальше?
Очередная нерешаемая задача. Пожалуй, самая нерешаемая в моей жизни, потому что касается самой сущности бытия. И сколько я не прочту из Торы или из Библии, сколько слез не пролью, сколько ночей не усну – смерть останется смертью. Побороться за жизнь, отвоевывая у смерти месяцы, дни и даже минуты – любовь и гуманизм? Или гордыня и эгоизм?
Голова не устает искать выход. Я плутаю в лабиринтах мыслей, открытий, перспектив. Я ищу там, где ищут все несмирившиеся. Наступит ли этап, когда я вернусь в церковь смиренно просить и класть на алтарь свою жизнь, свои обеты, свои грехи и молитвы? Боюсь, что уже едва ли.
Смерть остается смертью, сколько бы земных поклонов ни принял от меня Бог.
За последние несколько дней моя голова прошла период перезагрузки несколько раз. Я наблюдаю за собой как будто со стороны, словно в те минуты почти двадцать лет назад в операционной над ярким светом ламп. Я умираю и возвращаюсь, я выхожу из своей оболочки, не испытывая к ней, обессиленной, равнодушной, потерявшей надежду, ни жалости, ни сочувствия. На кровати, отвернувшись лицом к стене, в полной апатии остается безжизненная шкурка. Я уже дважды переставала жить… И начинала сначала. Поиск решения, камень в гору, радость найденной тропинки, разочарование, апатия.
Почти невозможно плакать. Оказывается, это такое счастье – расплакаться и отпустить. Но слез почти нет. Иногда они появляются и высыхают сами.
Неужели мой невозможный психический метаболизм не позволяет мне почувствовать переходов от полного краха до вспыхнувшей надежды? Чувства смазаны на границах, размыты. Либо я уже перешла свой Рубикон, либо перешла столько Рубиконов, что потеряла им счет и перестала воспринимать их всерьез.
Окружающие видят, что я разрушаю себя. Они не понимают, даже не догадываются, что я себя созидаю.
Слишком стремительный рост приносит боль. Но если мне больно, значит, я еще могу чувствовать, я живу, я ищу пути, я надеюсь, что все будет хорошо. Не когда-то и где-то, откуда никто не возвращался, а здесь. Пусть не сейчас, а позже.
И я иду к этому «хорошо», хотя отлично знаю, что в конце – только смерть. Самый эгоистичный выход из всех проблем. Самый простой. И совсем не страшный, когда понимаешь, что иной раз жизнь много хуже.
Но в своем эгоизме я отодвигаю смерть и ищу лазейку для жизни. Потому что я не согласна освободиться так «легко». Я буду бороться, ради себя, ради своего спокойствия, ради своей невозможной, неоправданной, невостребованной, совершенно иррациональной любви.