Мой Маршал или Хотя бы увидеть...

Я считаю это своей лучшей записью в дневнике.
Были и другие: о любви, о встрече, о нежности и мужчинах.
Но эта - пророческая.
Спустя пять месяцев он пришел, и я, потеряв голову в одну секунду и способность действовать, как взрослая женщина, а не безмозглая Кошка в присутствии Льва, сделала ровно то, что написано ниже. И каждый день проживаю так, как увидела тогда.
Сегодня я смело могу сказать, что мне было позволено придумать свою жизнь. И только тогда меня одарили Мужчиной.
Может, за точность формулировок или за искренность, или еще за что-то, чего я не вижу и о чем даже думать не хочу, чтобы не спугнуть счастье.
Моя визуализация стала жизнью. Моя жизнь стала историей для романа. Сказкой о трудной любви, которую я не променяю на все блага мира, на всех принцев, на любую другую сказку.
В моей сегодняшней сказке я могу не только смотреть... Я могу прикасаться и обнимать, я могу помогать и заботиться, я могу отдавать себя всю без остатка и ничего не просить взамен. Я жду и люблю. Я люблю и жду.
И я все чаще возвращаюсь мыслями к тому, что написано ниже, и хотя прошло уже больше полутора лет и я выросла и изменилась в чем-то и нисколько не идеализирую отношения, которые у меня есть, я не откажусь ни от одного слова, написанного 5 ноября 2010 года.


Маршал всегда прав. Потому что он лев. Потому что он либо на войне, либо в прайде.

Когда он на войне, я жду, что однажды эта война закончится, и ему надо будет куда-то прийти, куда-то, где его ждут, им восхищаются, его понимают, даже когда он совершенно непонятен миру. Потому что он никогда не признается, что ждет обычного человеческого понимания, а я умею принимать. Для меня это тоже самое, что понять. Просто понимаешь не головой, а чем-то большим, чем разум, чем-то, что в тебе заложено изначально, с чем ты родилась. Встроенный индикатор его состояния, что ли, его надежд и страхов. Или стрелка компаса, сориентированная в его сторону — в сторону сильной воли и жесткой иерархии. И когда он возвращается со своей войны, и весь мир гордится его заслугами или вспоминает о его ошибках, и "женщины кричат ура и в воздух чепчики бросают", я просто выписываю ему индульгенцию — и на заслуги и на ошибки, пожизненную, всеобъемлющую. Ибо что бы он ни делал — для меня он всегда прав.

Когда он в прайде, мне снова приходится ждать. Ждать, что однажды он устанет от статусных девок, статусных машин, статусных мест и придет туда, где его принимают безоговорочно. Не за деньги, ценности и связи, а потому что он — это все лучшее, что создал бог в сильном мужчине. Со всеми его недостатками и сомнениями, победами и ошибками.

Почему при всей своей независимости и силе он так раним и не уверен в себе, в том, что его можно любить, в том, что он достоин любви? Да потому что иначе он был бы божеством, слишком самодостаточным, чтобы я могла даже посмотреть в его сторону. А я смотрю и вижу настоящего его. И то, что я вижу, сводит меня с ума, заставляет забыть об осторожности и печальном опыте прошлых отношений, то, что я вижу, наполняет меня надеждой, что жить стоит и все будет хорошо. У него и у меня. А если так будет угодно судьбе — у нас.

Имеет ли для меня значение, что он ездит на Крузере или на Мерседесе, что он наверху иерархии, что он притягивает деньги и успех? Да, безусловно, иначе он не был бы Маршалом. Маршал — это всегда белый конь, именная сабля, ордена, летопись побед и противоречивые оценки историков. Скажете, что я корыстна, как весь его прайд, состоящий из барби всех мастей? Тогда спросите, нужен ли мне его Крузер, белый конь, кошелек и ордена — без него. Что мне делать со всем этим миром материальных вещей, если не будет того, кому этот мир подчинен? Я признаю полную свою несостоятельность в его практичном царстве, я не смогу распорядиться ни конем, ни саблей, ни недвижимостью или банковским счетом. Мне нужен он, и не моя вина в том, что белый конь и его седок неразделимы. Они живут в одной реальности, а я в другой.

Из своего виртуального заоблачного мира я восхищаюсь мужчиной, как произведением искусства. Пусть даже искусства войны. Я прощаю ему все его победы, даже победы над женщинами. Я сочувствую его несокрушимой силе, потому что жить с такой силой и соответствовать своему предназначению — тяжкий труд.

Мне гораздо проще, чем ему. Я могу быть безответственной, испуганной, ранимой и непрактичной. Мне все прощается, и я себе прощаю свои слабости. Никто не ждет от меня умения поднимать в бой батальоны и признания своих ошибок. Меня не интересует карьера, деньги, успех и поклонение толпы. Мир не смотрит в мою сторону, мир не интересуется мной, а я не интересуюсь им. Я и остальные живем в параллельных плоскостях, мы почти не пересекаемся, а там, где соприкасаемся почти случайно, я могу быть маленькой растерянной девочкой, брошенным котенком, цветком, на котором гадают "любит-не любит". Я могу быть многоликой и сбегать от проблем и сложностей в свои фантазии. А он всегда Мужчина и Маршал — и ему некуда отступать. И никто никогда ему ничего не прощает. И он себе не прощает ничего, что делает его просто человеком, со своими слабостями и просчетами. Это плата за победы, которые ему дарованы как данность. По-моему — слишком жестокая плата.

Реализовавшийся Маршал — невротик, загнанный в узкие рамки обязательств. Нереализованный Маршал — невротик, не выполнивший своего предназначения, неудачник и пьяница.

Кем я завтра появлюсь на его дороге: растерянной девочкой или брошенным котенком? Или мне придется сыграть чужую роль, яркую, броскую, почти эпатажную, чтобы быть замеченной? Я готова к любому амплуа, лишь бы оказаться, быть, присутствовать.

Едва ли я смогу соответствовать. Расстраивает ли меня это? Нисколько. Я признаю, что он — высшее существо, мужчина, созданный владеть и покорять, достойный восхищения и славы. Что может изменить брошенный котенок в судьбе воина? Котенок, прибившийся к стану льва. Тот, кого можно убить даже не лапой — взглядом. Он может нести тепло и зализывать раны, он может мурлыкать и забавлять игривым настроением или капризами, он может смотреть с восхищением и любить. Он бесполезен на войне и в быту. И все же, все же…

В краткие дни перемирий, после тяжелого боя, я знаю, я могу быть маленьким оазисом в пустыне, глотком свободы от тяжкого бремени забот, солнечным лучиком и теплым пушистым клубком. Я — бесполезная, безответственная, непрактичная и ничего не добившаяся в жизни. И ничего так не желающая, кроме как быть и присутствовать рядом с тем, кто всегда прав. Кто всегда лев, в бою, в прайде. И только рядом с котенком — человек, которого любят вопреки и невзирая.

А белый конь и ордена — это так романтично смотрится из моего параллельного мира.

Завтра я свернусь пушистым комочком на крахмальной скатерти и буду неотрывно смотреть, как он идет по проходу, и когда он заметит меня, я чуть виновато улыбнусь и на мгновение отведу взгляд, чтобы снова встретиться с ним глазами. И если он поймет меня правильно, я буду надеяться, что он найдет место, где наши миры соприкасаются. И тогда еще у одного победителя появится оазис, куда можно прийти после боя, а у глупого котенка в его бессмысленной и бесполезной жизни пусть на краткий миг появится мудрый лев, царствующий в мире вещей и уверенности, что без любви жить проще и безопасней. Даже у Маршалов бывают иллюзии, потому что они тоже люди.