Ни о чем и обо всем

Спасибо всем, кто поздравил, в урочное ли время или позже - это не так важно.
Я почти месяц не пишу - не хочется. Вернее, не о чем, а потому не хочется тратить энергию абы на что. Политика, экономика, стихия и многое из материального и нематериального мира волнует меня постольку поскольку. Столкнулась - взволновалась, отошла на минутку - забыла.

Моей эмоциональности на внешние события хватает на один небольшой всплекс, донести который до бумаги или клавиатуры не представляется возможным, ибо эмоции утекают, как вода сквозь сито, и снова остаешься кристальной чистой и не наполненной впечатлениями, неспособными глубоко тронуть.
Во внутреннем мире тоже затишье. Перед бурей ли или перед дальней дорогой - не знаю. Спокойно, безоблачно, легкая дымка воспоминаний - не более.
И тем не менее - не скучно, ни единого часа ни с собой, ни с миром.
Все, что должно было окончиться - подошло к своему логическому концу без боли и рыданий.
Все, чему суждено начаться, если суждено, ожидается с интересом, но без завышенных требований к себе, к другим, к будущему.
Время для размышлений в фоновом режиме. Именно так - в фоновом. Мыслей, облеченных в слова, почти нет, как нет и пустых слов.
Много прочитано, и вот сейчас хочется поставить точку, хотя меня учили дочитывать до конца. Я и хочу дочитать до конца, но устала. Устала от Маркеса и его "Любви во время чумы". Мне его оказалось много. Избыток красок, картинок, жанровых сцен, перебор с эмоциями, сексом, скользящей по кромке повествования психологии героев, сенсорики и скрытых диалогов. Две трети прочитаны, и почти ясно, во что выльется эта странная жизнь персонажей, хоть я и не из этих дамочек, кто досматривает порно до конца, чтобы узнать, женится на "жертве" коварный соблазнитель или нет. Здесь на ком только соблазнитель не женился, что даже меня стало мутить от его половых изысканий.
Я знаю, почему мне много Маркеса. Слишком панорамный мир, все время в деталях, как сквозь увеличительное стекло. Моя привычка читать много и не отрываясь на пустячную жизнь вовне не дает мне времени подумать.
Привычка много и залпом читать осталась из прошлой жизни. А уединяться и думать - из этой, настоящей.
Так и есть, мы не успеваем думать или не хотим успевать думать. Нас несет мутный поток незначительных событий, для которых мы постоянно ищем время, а его трагически не хватает. И мы невротизируемся ускользающим временем и не останавливаемся все равно.
Мы осели в мегаполисах, где даже запершись в своей квартире, ты живешь общественной жизнью вместе с соседской девчонкой, наяривающей гаммы, с перфоратором выходного дня, с сигнализациями всей округи, со скрипящей крышкой мусоропровода и дробью каблуков на лестнице, пока Мослифт улучшает наши условия жизни.
Я откладываю Маркеса и не хочу читать о чужой любви ни во время чумы, ни во время войны, ни в какое другое время. Я хочу думать о ни чем. Это состояние "думанья ни о чем и обо всем сразу" - жизнь в коконе за неделю, за день, за миг до того, как можно будет вырваться на свободу и расправить крылья. Пусть всего на день, или на полтора года, или до того самого конца, дата которого неизвестна.
Еще недавно мне казалось, что я потеряла любовь. Но по зрелом размышлении я поняла, что я всего лишь оставила мужчину, который сам по себе не был любовью. Я продолжила любить того, кого встретила. Я разлюбила того, от кого ушла. И это два разных человека, к которым я испытываю совершенно различные чувства.
Вот, захотелось вспомнить, как в июне прошлого года в письме к другу я написала мудрую вещь, которую чуть не забыла за перипетиями любовных переживаний.
"Любимого Мужчину потерять невозможно, если любишь сама. Ты же знаешь, о ком речь, и догадываешься, что меня не балуют вниманием и не облизывают, как львицу с картинки? Большая часть моей жизни идет в моем внутреннем мире. Когда я с ним - все потрясающе. Когда я без него - кажется, что жизнь во мне засыпает. Впрочем, это выбор Мужчины - принимать или не принимать любовь, выбор Женщины - отдавать, ждать и надеяться. Я точно знаю, кто для меня этот человек (оказалось, это можно понять в первую секунду знакомства!), я никого так не любила, то есть я понятия не имела, что бывают чувства такой глубины, и я за него восемь своих кошачьих жизней готова отдать, не задумавшись ни на секунду. Никто не примет моей жертвы в обмен на чудо, и ему моя преданность ничем не поможет, не избавит от болезней, не сделает моложе... Хочу ли я что-то взамен своего чувства? Иногда бывать рядом. Просто рядом, ни на что не рассчитывая и ни к чему не обязывая. Меня восхищают его достоинства и не шокируют его недостатки. Мне совершенно без разницы его звания и регалии, его ролексы и банковские счета. Я радуюсь его успехам и переживаю за его здоровье, я желаю ему самых лучших женщин и самых больших побед. И я вижу, как он одинок со всеми своими соратниками и девочками, в своей чудесной, но пустой квартире, где его никто не встречает. Я взрослая львица, я ждала его всю жизнь, не такого, как он, а именно его, и я бы осталась ждать его вечерами до конца тысячелетия, стоит ему захотеть. Я была готова к этой встрече и потому вижу больше, чем он может позволить себе сказать вслух. И ничего из этого я не могу сказать ему сама, потому что знаю, что такие чувства пугают, когда ты не можешь хотя бы в малой степени их разделить. Но не в моей власти любить иначе или меньше или сделать его счастливым. И если я в один из вечеров оказываюсь в круге его интересов - это уже мое крохотное и безграничное счастье. Когда он совсем перестанет замечать меня - со мной останутся мои воспоминания и моя любовь, о которой я никогда ему не напомню. Поэтому могу ли я потерять его? Физически - да, может, в эту минуту уже теряю. В душе - нет, и тогда не имеет значения, где я буду обретаться свободной львицей. Если не прижавшись к нему, не кошкой на его коленях, не той, с кем тепло, когда она обнимает под утро, печатает письмо министру, складывает в чемодан рубашки или говорит, что ужасно соскучилась, тогда вообще хоть на другой планете. А позовет - я и с другой планеты примчусь, кто меня удержит?"
С того момента утекло столько месяцев и событий, а все актуально - для Того Мужчины. Не для этого.
Но того уже нет, и возвращаться некуда, и переживать не о чем.
Есть воспоминания, есть любовь, живущая сама по себе, не привязанная к чьему-то реальному телу, голосу, взгляду.
Я ничего не потеряла, я осталась собой. Мне не случилось изменить себе и даже изменить себя в угоду мнению, что так любить нельзя.
Можно.
Можно брать на себя чужую боль и видеть странные зубцы на своей кардиограмме. Можно просыпаться посреди ночи, понимая, что это не моя бессоница. Можно взрываться яростью на ровном месте, изумляясь, откуда взялся этот черный фонтан.
Можно любить так, как многим и не снилось, жить, не экономя на эмоциях, на боли и радости, вызывая острое чувство зависти у окружающих, замешенное на непонимании, осуждении, нереализованных страстях и тайных мечтах.
А потом просто уйти, прожив все, что положено и отмерено, заповедано и предначертано.
Мне достаточно лет, чтобы позволить себе думать, а не впечатляться, наслаждаться, а не изводить себя чужими мнениями обо мне, отпускать все, что не нужно, и удерживать то, что стоит того.
Любовь того стоит. А люди... далеко не всегда.
Я привязываюсь легко, я без особого страха вступаю в близкие отношения, я без сожаления испытываю все, что стоит испытать, прикасаясь к жизни другого человека.
Меня недавно спросили в очень приватной беседе: со всеми ли я так откровенна. И надо было бы ответить: ну что ты, только с тобой, ибо это особая степень доверия... А я сказала правду: со всеми, да.
Нет смысла быть не откровенной, нет смысла терять время и жизнь на придумывание себя, барьерчиков, масок, отговорок и попыток угодить.
Я в разговорах и в текстах откровенна настолько, насколько я откровенна наедине с собой в постели, в ванной, перед зеркалом, за рулем.
Я не пытаюсь понравиться и не пишу для других. Я нисколько не альтруистка и не вижу никакого интереса делать что-то для других, если это не нужно мне, заставляет меня сожалеть о времени или усилиях.
Я просто думаю, и говорю, что думаю, и пишу, что думаю, и делаю, что думаю.
Ибо когда-то я писала на филфаке диплом на тему "Этика речевых отношений в Библии" и с того времени знаю, что разницы между мыслью, словом и делом нет. Все материально, все существует в реальности, все сбывается, стоит приложить мысленное, словестное или физическое усилие.
Это безумно интересно и удобно - жить собой и для себя. И в периоды любовного томления, страсти и самоотдачи, и в периоды душевного смятения и внешних потерь, и в периоды тихого плаванья в волнах размышлений.
Мне пора идти менять паспорт на окончательный и бесповоротный вариант с той фотографией, где я уже много лет отвечаю за собственное лицо и буду отвечать до последнего дня, когда этот паспорт обменяют кому-то из моих сыновей на свидетельство о смерти. Мне нравится и эта смена паспорта с той же фамилией, с которой я проживу до конца. И с этой новой, еще не сделанной фотографией, где я буду очень молодой через 10 или через 30 лет, если доживу. И с этими привычным числом в октябре, которое я не праздную, а проживаю так же, как и другие дни. Мне нет смысла что-то осознавать накануне, подводить итоги, делать акценты на цифрах. Я так живу каждый день, независимо от времени года или суток.
Иногда я пишу что-то, что увеличивает поток френдов в моей статистике сайта, иногда, когда я резка и нелитературна, число друзей резко идет вниз. Все это не так существенно, как то, что я в каждой строчке, написанной за два года, вижу себя, узнаю себя, расту и продолжаю расти.
И люблю быть собой. И люблю быть. И люблю.