Природный дар

Мне говорят: «ты можешь, у тебя природный дар!» И мне бы порадоваться за себя и чуточку задрать нос: да, я могу, и дар есть, и желание есть, и опыт есть, и подкреплен дар мозгами, и умением слушать, и потребностью расти! Но я не радуюсь, я начинаю злиться, потому что это мое даровитое «можешь» противопоставлено чужому бесперспективному «а я так не могу».

Да, людям легко рассказать мне то, что хранится в душе годами. Но в чистом ли виде это заслуга «дара»? Не каждый ли из нас может услышать другого, если захочет слушать?
Сколько моих подруг жалуются, что мужья им ничего не рассказывают и отдалились. А по сути — они ничего и не спрашивают, они не интересуются живо и с участием тем, что человек несет в себе. Им нет дела до его детских рисунков, до юношеских обид, до нынешних ощущений. Ты не спрашиваешь — человек молчит. Ты каменный и равнодушный — и человек не пойдет рассказывать тебе свои печали, ибо ты — не Стена Плача с записками, ты тот, кто должен быть теплым и родным, а на деле — холоднее камня.
Я интересуюсь людьми. Так было всегда. Нет в этом интересе ни шкурной выгоды, ни надменности дипломированного психоаналитика, ни праздного желания собрать сплетни. Я несу в себе множество тайн и переживаний моих невольных «пациентов» вынужденно, но, по сути, они не обременяют меня.
Я просто интересуюсь людьми.
Любой может попробовать — и почти любой может увидеть результат.
Суть — не в заданных вопросах, не в постановке задачи, не в благих намерениях. Суть — в искренности и сопереживании.
Конечно, со счастливыми людьми совсем просто, им не требуется сопереживать, они делятся глубинным вольно или невольно, они отдают свое счастье миру щедро и не задумываясь о последствиях.
«Работать» приходится с несчастными, неуверенными, потерявшими путь или надежду. И вот тут включается эгоизм собеседника, который формулируется «я не хочу быть жилеткой, я не хочу вешать на себя чужие проблемы, у меня и своих…»
Воздвигаем свою стену возле чужой уже воздвигнутой стены. И вот нас отгораживает друг от друга уже двойная стена непонимания и нежелания понимать. Тюрьма наших отношений.
Природный дар любить того, с кем тебя свела жизнь, есть у каждого. Я не говорю о своем даре выслушивать признания совершенно чужих людей, с которыми жизнь сталкивает меня на 15 минут: врачей, банковских служащих, охранников, попутчиков в аэропорту.
Да, сейчас я стараюсь закрываться от многих случайных сеансов психотерапии, потому что все время решаю кроссворды собственных переживаний и преодолеваю препятствия для собственного роста. Но это не относится к моим близких, к тем, с кем жизнь свела меня ближе обычного.
Может, поэтому я до сих пор приобретаю друзей?
Может, я, и правда, при всей моей внешней жесткости высказываний, все равно люблю людей больше многих, часами говорящих об этой любви? Может, я больше прощаю слабостей им и меньше — себе в отношениях с ними?
Я не знаю, как учить любить… Я вообще не очень люблю учить, не очень уважаю давать советы и не слушаю чужих советов. Я открываюсь, не боясь, что меня ударят, оскорбят, предадут и опорочат. Наверное, в этом секрет их искренности со мной. Я настолько «толстокожа» к мнению окружающих, к сплетням и интригам, что не боюсь обнажиться и открыть душу, ожидая в ответ максимальной искренности, на которую человек способен. Не такой же, как у меня, но максимально возможной для него здесь и сейчас. Как правило — она больше того, что он выдает во внешний мир привычно или даже изредка в порыве чувств.
Полагаю, каждому нужно участие и любящие глаза, и слышащие уши, и искренняя душа близкого. Не разбор полетов у психоаналитика, а поддержка того, кому доверяешь больше, чем дипломированной кушетке за деньги, даже если денег у тебя больше, чем ты можешь потратить за жизнь.
Но наши близкие, благодаря нашей черствости, выдают без задержки в жизнь отрицательные эмоции и никак не могут вытащить из запасников положительные. Каждый день они проживают раздражение, зависть, злость, ненависть, чувство мести и пожелания чумы «на оба наших дома». И безумно редко любовь, самоотверженность, верность, преданность, искренность, умение радоваться за другого…
Психологи говорят, что человек должен прожить любые чувства до конца. Но кто ненавидит — разве перестает ненавидеть, укрепляя каждый день в себе стену недоверия, мстительности, ярости и проклятий?
Мы застреваем в отрицательных эмоциях, о которых легко и страстно говорим друг другу, на годы, на жизни.
Мы тысячами нюансов кричим о желании выбраться из этой сточной ямы, мы просим тепла и любви глазами, оговорками, подавленными порывами. И никто из слушающих, но не слышащих нас не заглядывает глубже, в суть недосказанного. Нашим близким неудобно узнать, что нам нужна помощь, поддержка, просто рука, сжавшая на миг нашу руку. Ведь услышав раз, ты уже не сможешь пройти мимо, к своим сиюминутным собственным заботам. Поэтому проще не слышать… Не любить… Не сопереживать…
У каждого есть природный дар быть человеком хотя бы для одного, доверившегося и ранимого, любящего и ждущего поддержки.
Но люди придумали деньги и создали институты дипломированные мозговедов — и так проще, видимо, и больным и здоровым. Не быть людьми.