Эмпатия vs Гуманизм

Как это ни удивительно, иногда я задумываюсь о высоком. Не вполне о душе, а о высоких понятиях, которые мы за тысячелетия наплодили и наобъясняли друг другу на всех языках, а все равно продолжаем быть несчастными.
Мы рассуждаем о гуманизме и его составляющих, мы находим высшие цели в служении обществу, в альтруизме, нравственных законах, проявлении доброй воли, а, между тем, сами несчастны и живем в мире несчастных, одиноких, брошенных людей. И сколько ни уговариваем себя, что у всех так, легче не становится.

Все, чем оперирует гуманизм, лежит в области отношений, а современному человеку не хватает, прежде всего, чувств. Не альтруизма и нравственных законов, а эмпатии, не доброй воли, а любви.
И сколько бы ни говорилось, что любой человек способен к эмпатии от природы, в реальности мы видим лишь ее прикосновение, а не участие в нашей жизни.
Способность к эмпатии есть дар, ничуть не меньший, чем талант вырастить из сора стихи, умение сложить горстку нот в мелодию, передать набросанными на холст мазками восход над морем.
Гуманизм для меня абстрактен, потому что направлен в массы, потому что он пользуется штампами, пока он борется за что-то или против чего-то. Всем понятны лозунги: Альтруизм против эгоизма! Доброта против жестокости! И совершенно коряво звучит: Чувства против равнодушия! Звучит так, как будто мы обнажились или подсматриваем в замочную скважину.
Впрочем, так оно и есть, потому что мы не привыкли показывать наши истинные чувства. Наша жизнь проходит в плоскости поступков, а не эмоций. Мы стараемся отделить их друг от друга, требуем от окружающих «холодной головы», «взять себя в руки», «перестать рефлексировать» — и совершаем трагическую ошибку.
Гуманизм хорош на уровне общества и совершенно выхолощен на человеческом уровне до тех пор, пока не сопровождается высокой степенью сострадания к конкретному человеку, умением принять чужие чувства и показать свои. Взаимная эмпатия подобна запахам, которые притягивают друг к другу представителей одного вида в природе. Мы готовы открыться только тому, кто готов чувствовать так же, как мы. Не поступать, а чувствовать. Многие не потеряли способность находить такого человека в толпе, и тем страшнее, что, находя, мы не в состоянии открыться.
Лично я не могу абстрактно «сочувствовать детям Германии». Я либо дам полтинник, либо пожадничаю. Скорее всего, этот полтинник спасет кого-то от голодной смерти, но он не возьмет его за руку, не посмотрит в глаза, не поделится теплом. И накормленный германский ребенок должен быть еще и обласкан, любим и понят. Еда делает человека сытым, это важно, но это еще не все.
Человек остается человеком только в том случае, если он может сострадать, если он не боится проявлять чувства сам и принимать чувства в ответ. И, как ни странно, откупиться полтинником или даже миллионом куда проще, чем выслушать, улыбнуться, заплакать, вскипеть возмущением, просто молча побыть рядом.
Мы боимся показывать свои чувства и разделять с другими их чувства. Мы осаживаем тех, кто испытывает ревность, ненависть, злость, кто терзается сомнениями и душевной болью, потому что боимся примерить на себя эти «плохие» чувства. А ведь ими, в первую очередь, человеку и надо поделиться, потому что они — груз, неподъемный в одиночку.
Я знаю, что мне повезло в жизни, у меня к эмпатии склонность с детства, не сказать бы — талант. Способность писать стихи ушла, а способность сопереживать выросла, из чего я могу заключить, что это именно то, что мне дано для развития, для совершенствования собственной души. Это — призвание, и я рада, что могу жить в гармонии с собой.
А то, что эмпатия кажется в нашем мире атавизмом, говорят вопросы, которые мне задают от раза к разу люди, с которыми сводит судьба. Меня все время спрашивают: не устаю ли я общаться на близкой дистанции, выслушивать других, поддерживать, сопереживать, пропускать через свою душу чужие эмоции, далеко не всегда — светлые и восторженные.
Мне странно слышать такие речи. Нет, меня не убивает чужой негатив, нет, меня не заряжает чужой позитив. Я не училась модным техникам, просто я практически сразу при встрече ощущаю, как можно помочь человеку, ищущему тепла и участия. Не денег, славы, успеха или чего-то в мире вещей и отношений. Тут я могу лишь обратиться к своему или чужому опыту и обсудить проблему. Но, как правило, это обсуждение не помогает человеку сделать шаг в направлении мечты. В направлении мечты он шагает тогда, когда кто-то рядом радуется вместе с ним и грустит вместе с ним.
Хотя бы так, хотя бы просто вместе. Хотя бы просто активное слушание.
Конечно, я всегда иду дальше, я всегда начинаю «вытаскивать» и выравнивать эмоциональный фон, я всегда стараюсь приподнять его к концу разговора. Но это уже — талант. Хорошо наработанный талант.
А сделать находящегося рядом не одиноким может каждый. Не красота спасает мир, не доброта, не альтруизм и подвиги. Умение быть человеком сопереживающим, представителем вымирающего вида.