Все неладно

А вы все ходите сюда и читаете... А зачем, когда интернет забит литературой из лонг-листов, шорт-листов, когда вокруг столько номинантов и призеров? Они все о-го-го, «а я так, пописать вышел» (с).

Меня учили читать и дочитывать до конца, где-то я уже об этом писала и где-то уже злилась на себя, на самую когда-то читающую (пусть по идеологической легенде) страну, на родителей с их бережно собранной библиотекой, на то, что в Ленинку было не попасть, только по направлению из университета.
Да, кстати, из Университета. Не из нынешних университетов, академий, колледжей, лицеев, гимназий или какую там еще вертикаль придумала наша система образования. Во всей этой табели о рангах я вовсе не разбираюсь и даже думать не хочу, как нынче называется какой-нибудь институт лесной промышленности. Когда я услышала, что все эти «князья четвертой категории» стали именоваться университетами, а размалеванные пэтэушницы гимназистками, я сказала что-то вроде булгаковского «пропал дом», то есть пиздец высшему образованию в стране. И, заметьте, спустя двадцать лет так оно и есть. Образования в стране нет, ни высшего, ни среднего, ни специального. И начальное-то... лучше не думать.
Ну, мне с моим снобистским эмгэушным, конечно, легко говорить. Мы не просто именовались университетками, мы ими были. И читали мы, в отличие от нынешних поколений, литературу, а не эту мерзость, заполонившую привокзальные киоски, престижные книжные супермаркеты и сетевые сервера.
Конечно, лихие девяностые принесли народу свободу слова и вместе с ним закрытые для простого советского человека шедевры мировой литературы, но простить им вывалившийся на прилавки низкосортный ширпотреб лично я не в состоянии.
Вот зачем я, умная, нисколько не скромная, хорошо образованная и с неплохим художественным вкусом далеко не девица снова взялась, как тузик на помойке, питаться современным литературным словом обильно и разнообразно? Пиздец образованию — пиздец литературе, иначе не бывает. Почему я снова повелась на попытку узнавания нового?.. Оно никаким местом не хорошо забытое старое, но, надеюсь, будет вскорости хорошо забытое новое. На века забытое. Впрочем, я об этом уже ничего не узнаю. Мой кошачий век последней девятой жизни короток.
И почему я, с первых страниц, если не строк, распознав, что, как в порнофильме, герой и вся группа точно не женятся на самоотверженной героине, заставила себя дочитать до мифической свадьбы, тьфу, до конца шедевра?
Да-да, образование и культура обращения с книгой. Только на кой хер нужна культура обращения с книгой, когда под обложкой вообще нет ничего, похожего на литературу. Суррогат. Условно богатая фантазия при вольном обращении с формой и полном отсутствии языка.
Как вы это читаете, граждане? И в каком ключе можно обсудить с другом за чашечкой чая или виски это новомодные творения из букв?
Почему под именем Искандера или Довлатова — литература, а под именем Прилепина и славабогуникогоневспоминается — глумление над литературой.
И да, я сама виновата, нечего было браться. Полдня моей жизни, потраченные на то, что я не могу собрать в голове хотя бы в общую идею, не говоря уже о достоинствах. Я даже недостатки судить не возьмусь, потому что предмет обсуждения не имеет отношения к литературе. Это мало чем отличается от тех сочинений молодежи из 7 класса, которые я, будучи ученицей выпускного класса, помогала своей любимой учительнице проверять на прогуливаемых уроках физкультуры. И уж точно хуже тех сочинений и рецензий, с которыми одаренные школьники выходили на олимпиады.
Ну а чего, собственно, хотеть, если образование издохло, если книги пишут по мотивам сериалов, если реальная жизнь вытеснена фэнтези. Старики, выросшие на литературе, не могут приспособиться к коммерческим пожеланиям развращенной масс-медиа публики, а молодежь, выросшая на газете «Спид-Инфо» и желтой прессе пополам с рекламным глянцем, не может приспособиться к литературе.
Слава Богу, я отношу себя к старикам. Мне даже талантливого Сарамаго трудно читать с его «съехавшей» формой и принципом «ты умная, ты сама догадайся, где авторские интонации расставить», а уж какую-нибудь «Черную обезьяну» без противорвотного вообще немыслимо. Но я дочитала и по этому поводу пребываю в настроении мрачном, не сказать бы мизантропическом.
И себя мне жалко, потому что мне только и остается возвращаться в добрую старую беллетристику, прочитанную уже не по одному разу, и детей жалко, которых и не учат читать и не учат думать, и литературу как часть жизни каждого культурного человека, хотя сегодня уже есть, где порассуждать о термине «культурный».
А Прилепин или какая-нибудь среднестатистическая Донцова — это просто к слову пришлось.
Как говорится «дело даже не в гусях, а все неладно». Главное тут — за державу обидно. Хотя ей-то, как я вижу, на литературу плевать даже больше, чем на все остальное.