Война

Люди не помнят войну. Для меня это совершенно немыслимая ситуация: не помнить, не думать, не сострадать. Не могу сказать, что я целыми днями говорила дома о войне с детьми, но так, чтобы вообще молчать – это для меня за рамками.

Иногда я думаю: почему же я так остро ощущаю все, что связано с войнами и смертью? Ведь мое поколение войны не знало, только по рассказам бабушек и дедушек, по литературе или фильмам, по советской пропаганде и патриотическому воспитанию. А я каждый раз мучаюсь от боли перед экраном, когда показывают старый фильм, или плачу над минутой молчания, или проживаю ужас смерти вместе с героями книг.
Откуда во мне берется это странное чувство реальности происходящего и сопричастности каждой жизни и каждой смерти?
А миллионы моих ровесников, и даже людей старше меня, и тех, кто уже даже и в дети мне не годится, почти во внуки, не знают о ней ничего, не говоря уже об эмоциях. Я была шокирована в юности рассуждением своего мужа о значимости Великой Отечественной. Все оценки давались с точки зрения политики и военных доктрин, и ни слова, ни намека на живые судьбы миллионов погибших и выживших. Тогда я отнесла этот странный факт черствости на счет того, что в его семье мало кто воевал и никто не погиб. Ты иначе оцениваешь события, если они цепляют лично тебя. Легко рассуждать о запрете смертной казни, если существо, ошибочно называющееся человеком, не врывалось в твой дом, не насиловало твоих близких. Окажись ты на другой, пострадавшей стороне, какой кары ты потребуешь для убийцы и маньяка, террориста и извращенца?
Потом я услышала мнение еще более странное: ну была война, ну и что. Кончилось все, надо пройти и забыть.
Не получается у меня пройти и забыть, никак не удается. Любая насильственная смерть во имя политики и передела мира вызывает у меня острое чувство несправедливости. Согласна, это странно. И неконтролируемо. Мозг отрабатывает сам.
Но иногда я смотрю на толпы этих благополучных мальчиков и девочек любого возраста и думаю, что мы с ними из разных миров. В их мире слишком много удобной и сладкой амнезии, они все время «идут дальше» меня, в сытую и комфортную жизнь, а я застряла на дальних рубежах, на безымянной высоте, в подвалах разрушенных домов, в бесконечных атаках… И мне никак не вырваться из плена мыслей о тех, кто со смыслом или бессмысленно погиб, хотя был рожден жить и радоваться, любить и учиться, творить и помнить. Почему-то я надеюсь, что не будь войны, они были бы лучше нас, чище нас, человечнее.
Мы умираем, вырождаемся несмотря на технический прогресс. У нас атрофирована часть мозга, отвечающая за чувства и память, и гипертрофирована та, что отвечает за удовольствия и развлечения.
Мне все труднее становится разговаривать с людьми, я не вижу смысла проговаривать элементарные вещи, высказывать мнение, делиться впечатлениями. Мне скучно, мне горько, мне хочется отсюда уйти.
Я катастрофически старею, каждый день. Я от души надеюсь, что все это продлится недолго для меня, и потому мне все равно, что будет после меня. Потоп? Не худший вариант движения по спирали.
И я верю, что меня сюда больше не вернут, даже баобабом. Я не хочу делать этот мир лучше, ему уже ничто не поможет.